Если бы мы приехали сюда не по делам, то нас бы отправили в мою комнату отдохнуть с дороги. Но мы приехали дерзко оспорить решение палачей, поэтому нас сразу повели в большой зал, где за большим столом сидела мама и совет.
Ну что ж! Игра начинается.
***
Ядвига
«Готовы?», — спросил Кролик.
«Да!», — уверенно ответила кровожадность.
«Да!», — сказала Логика.
«Тогда покажем им кузькину мать!», — заорал кролик.
В зале для приёмов находился весь совет, что не было удивительным для меня, но то, что место бабушки по левую сторону от Верховной заняла Авдотья, разозлило. Быстро она возглавила совет. Всегда говорила, что бабушка пригрела змею на груди. Ничего дорогая, я и с тобой разберусь.
Остальные 11 ведьм сидели полукругом и лишь одно место по правую сторону от Верховной было свободно. Ходят слухи, что на это место сядет только преемница Верховной. Каждая ведьма мечтает и грезит пригреть там свою задницу.
— Ядвига, — произнесла Верховная, Диме лишь достался кивок.
Это коробит, ей нельзя показывать человеческие чувства, иначе это посчитают слабостью. Наверное, я одна считаю, что человечность в НАС и есть настоящая сила.
— Верховная, — наклон головы. — Я прошу за род Миворэ и подвергаю сомнению решение палачей.
Мой голос звучал уверенно и отдавал силой.
— Вздор! — крикнула Авдотья. — Ты не имеешь право просить за этот род, тебя изгнали!
— Сядь, Авдотья! — приказала Верховная и повернулась ко мне. — Авдотья права, только ведьма рода имеет право оспаривать и защищать своих.
— Я вхожу в род, — громко сказала я.
— Она врёт! — усмехнулась Авдотья.
— Доказательства, — сказала Верховная.
Улыбнулась, смотря прямо в лицо Авдотьи, и убрала волосы с плеча, показывая магическую метку рода. Бабуля оставила для меня сюрприз после своего ухода. Она отменила изгнание. Лицо Авдотьи перекосилось от злобы. Правильно дорогая, ты сидишь на моём месте.
— У Вас есть сутки, чтобы доказать, что палачи ошиблись, — холодно сказала Верховная.
— Почему они? Она должна сделать это одна. Причём здесь какой-то инквизитор, — поморщилась Авдотья.
— Потому что он её муж.
— Он инквизитор, — усмехнулась Авдотья.
— А ещё он мой сын. Есть ещё какие-то вопросы? — со злостью спросила Верховная и Авдотья закричала.
Дима взял меня за руку и вывел меня из зала.
— Нам нужно торопиться, — сказал он и повёл меня в подвал, где был обустроен лабиринт.
Множество дверей, со своим предназначением. В левой части лабиринта была своеобразная тюрьма для ведьм и ведьмаков, в которой и обитали палачи. Дима сжал мою руку и повёл к палачам.
— Ты знаешь, где он находится? — тихо спросила я.
Хоть бы электричество провели, что за средневековье. Лампы, которые практически ничего не освещают.
— Я иду за Цером, — ответил муж, и только потом я увидела нашего пса.
Он шёл вперёд и рычал. Не знаю, сколько мы шли, но у меня было ощущение, что лабиринт прорыли под целым городом, что ж так далеко? Наконец-то, Цер остановился возле двери и кивнул на неё.
— Он сейчас кивнул? — уточнила я.
— Потом, — улыбнулся Дима.
Хорошо, что я привыкла к темноте, а то бы и не заметила, очень интересно.
— Готова? — спросил Дима и притронулся к ручке.
— Готова, — тихо ответила я.
И Дима со скрипом открыл дверь.
***
Стоило нам сделать шаг, как перед нами появились два палача.
— Как ты посмела, ведьма? — раздался скрипучий голос, одного из них.
На данный момент в тюрьме Верховной только три палача, потому что она не может держать под контролем больше.
Палач — это душа ведьмы, скитающейся на земле. Они опасны и кровожадны. Ведьмы строго следят, чтобы каждый из рода, ушел из этого мира. Иначе появится палач, которого может усмирить только Верховная.
Стоит палачу пройти сквозь тебя, как он прихватит с собой часть твоей жизненной силы, и ты при этом будешь чувствовать адскую боль. Поэтому палачам и нашли применения, они стали служить Верховной.
«Жуть, у неё вместо глаз пустота», — сглотнул кролик.
«Это так же, как держать цербера на поводке, рано или поздно он порвётся, и цербер перегрызёт глотку хозяину», — сказала кровожадность.
«Умеешь ты подобрать момент», — раздраженно сказала Логика.