Между тем вполне вероятно, что, когда поспеет спаржа, я буду есть ее каждый день, и помимо того, каждый день еще и по целому кочану салата! Но ведь тогда я не буду укладываться в рамки «обычных потребительских привычек», а установленные предельные уровни загрязнения ориентируются как раз на обычные потребительские привычки и не учитывают исключений.
Однако и эти официально установленные пределы сплошь и рядом не соблюдаются, и рискует в таких случаях не тот, кто применяет инсектицид, а потребитель, который вынужден мириться с этим, не так ли? Рюдт (Rüdt, 1978, S. 20...21) очень реалистично подходит к этой проблеме, когда пишет: «И все же нельзя недооценивать тот факт, что не столь уж: малая доля потребляемых нами продуктов питания содержит в недопустимых количествах остатки различных пестицидов». Далее (S. 22) он приводит такой факт из практики сангигиенического контроля: в 1976 г. около 30% обследованного винограда пришлось изъять из продажи по причине повышенного содержания в нем остатков ДДТ, которое иногда в 30 раз превышало максимально допустимую величину; еще един факт (S. 24): от 30 до 40% пищевых продуктов, предъявленных как якобы свободные от пестицидов, на самом деле содержали остаточные количества пестицидов (т.е. имел место «гешефт на свой страх и риск»). Эти данные не следует рассматривать просто как статистический материал, хотя снова и снова делается попытка создать впечатление, будто бы предельные уровни установлены с внушительным «запасом» (коэффициентом надежности). Справедливость моего скепсиса подтверждается и тем, что Рюдт приводит различные примеры заболеваний, вызванных превышением допустимых доз или вовсе недопустимыми примесями.
Тому, кто пожелает детально разобраться в современных принципах или основной процедуре официального установления допустимых величин, я рекомендую прочесть работу Пауленца и Абермана (Paulenz, Ackermann, 1981). Эти авторы, в частности, комментируют вышедшее 1 января 1981 г. в ГДР новое постановление «Об остатках пестицидов и средств регуляции биологических процессов в продуктах питания».
61. О так называемой «нулевой толерантности»
Я отнюдь не считаю, что установление пороговых величин не имеет смысла, а также ни в коем случае не утверждаю, что пища с остатками вредных веществ в рамках допустимых норм обязательно представляет опасность. Но я остаюсь при своем мнении, что эти «допустимые нормы» устанавливаются произвольно и имеют значение лишь как опорные точки для сравнительных оценок. Поэтому соблюдение таких норм для продуктов питания вовсе не гарантирует, что в организм не попадет все-таки нежелательное (а возможно, и опасное) количество токсикантов.
Это станет особенно ясным, если мы учтем, что в случае особо чувствительных индивидуумов (грудных младенцев, маленьких детей, а также больных и выздоравливающих взрослых) следует исходить из так называемой «нулевой толерантности». Это означает, что в соответствующих продуктах питания не должно быть никаких остатков биоцидов. В действительности же гигиенист на практике исходит из того, что такие продукты (по Rüdt, 1978) «не должны содержать более 0,01 мг/кг каждого пестицида. Эта величина примерно соответствует предельным возможностям аналитических методов».
К этому следует добавить, что есть такие вещества, которые оказывают вредное воздействие и в значительно меньших концентрациях. Кроме того, пороговая чувствительность аналитических методов может быть весьма различной в зависимости от природы выявляемого токсиканта.
Если еще можно понять прагматизм Рюдта, то все иллюзии сразу исчезают, когда читаешь в работе Хипе (Hiepe, 1981) о том, что для «практической нулевой толерантности» допускаются три ступени:
Группа I — допустимый уровень 0,1 мг/кг
Группа II — допустимый уровень 0,02 мг/кг
Группа III — допустимый уровень 0,004 мг/кг