Это было совсем не к месту – моя деревянная избушка на такое точно не рассчитана. Поэтому нам с котом пришлось здорово постараться, чтобы хоть немного остудить гостя. В ход пошла и колодезная вода, и обтирание, и просто куски льда, которые я в спешке подняла из ледника. Но и этого первое время не хватало, поэтому пришлось снова подключить травы и срочно варить второе зелье, жаропонижающее, потому что обычное дракону не помогло, а более сильного снадобья у меня в готовом виде не было.
Наконец мы переломили ситуацию и незнакомец все-таки начал потеть, после чего нам пришлось регулярно менять ему простыни, пока змей метался в бреду и бормотал какую-то чушь.
К тому, что он говорил, я даже не прислушивалась – мне было гораздо важнее, чтобы он не убился сам, не зацепил нас с котом и случайно не воспламенился. Ну а когда он все-таки остыл и начал стучать зубами от холода, его пришлось заново согревать, затем опять раскрывать, остужать, обтирать, давать лекарство…
И так несколько раз кряду, пока ему не полегчало.
К тому моменту, когда оборотень все-таки успокоился и забылся тяжелым сном, за окном уже начал заниматься рассвет, а я так вымоталась, что уже даже не помышляла о нормальном отдыхе.
От дракона отойти тоже не рискнула – опасалась, что он снова попытается загореться и спалит заодно весь дом, поэтому прикорнула тут же, у его постели, крепко держа его за руку и даже во сне внимательно отслеживая его состояние.
Несколько раз при этом я просыпалась и тревожно вскидывалась, если мне казалось, что пульс чрезмерно участился или замедлился. Однако, к счастью, каждый раз это оказывалась ложная тревога, поэтому вскоре я уснула окончательно и проснулась, лишь услышав над ухом хриплое:
– Эй! Ты кто такая?!
***
Надо сказать, ситуация получилась неоднозначной.
К несчастью, сон сморил меня в тот самый момент, когда я устала сидеть на табуретке и прилегла на край постели в надежде сомкнуть веки буквально на минуточку. На минуточку-то на минуточку… а в итоге получилось, что проспала чуть ли не до полудня.
А вот теперь представьте: просыпаетcя, значит, дракон поутру, голый, босый и в чужой постели. Не сразу понимает, где находится и как тут оказался, зато обнаруживает у себя под боком незнакомую девицу с растрепанной косой, помятой физиономией и в откровенно грязном сарафане.
Как думаете, какие у него могли возникнуть мысли по этому поводу?
С досады на собственный промах я ответила не сразу.
– Ты что, немая? – тем временем поинтересовался гость, пытливо заглядывая в мое уставшее лицо.
Он, кстати, оказался гораздо моложе, чем мне показалось ночью. Лет этак двадцать или двадцать пять навскидку. Но если учесть, что драконы, как и большинство магических существ, взрослели намного медленнее людей, то получалось, что передо мной находился ещё даже не мужчина. Так, юноша. Правда, уже сформированный, в отличной физической форме, с на редкость правильным, даже, наверное, аристократичным лицом и поразительно желтыми змеиными глазами, в которых таилась открoвенная хитринка.
Я лишь раз неосторожно в них заглянула и аж вздрогнула от неожиданности.
Вот ведь…
Кажется, я начинаю понимать, что за оборотень губил местные стада и заодно портил в окрестных селах незамужних девок. А ещё то, почему ни одна из них на него не обиделась.
Это было словно озарение. Просто мимолетный шок. Его глаза завораживали, утягивали в какой-то янтарный водоворот, вот-вот грозя помутить разум и околдовать чувства…
Ух!
Даже не знала, что драконы на такое способны.
– Эй, ну ответь уже, а? - обиженно выпятил губу гость, и впрямь став до ужаса похожим на обыкновенного мальчишку. – Как тебя зовут?
Я тряхнула головой и пришла в себя.
– Яга. А тебя?
– Гор, - обезоруҗивающе улыбнулся этот негодяй. - Или Горий. Можно просто Горыныч.
– И сколько же тебе лет, Горыныч? – скептически его оглядев, поинтересовалась я.
Парень гордо выпятил грудь.
– Тридцать пять!
Но тут же охнул, скривился от боли и, зажав правой рукой больной бoк, только сейчас заметил, что на него наложена тугая повязка. Потом опустил глаза и понял, что левая рука тоже аккуратно уложена в лубки, подвешена у груди и тщательно перемотана чистыми тряпицами.