После заседания суда Максим выгнал Алину… Зойка рассказывала, что видела ее на прошлой неделе в компании стареющего ловеласа. Именно так она и выразилась. Скорее всего, новый ухажер капустницы — обычный папик, решивший на старости лет завести живую игрушку.
А Макс… Он бухал почти месяц. И все это время мне названивала Агния Андреевна — любимая свекровь. Проклинала меня, крыла отборным матом, а потом, немного успокоившись, умоляла одуматься и вернуться к ее сыну… Рассказывала жалостливые подробности его свободной жизни.
И меня от них тошнило. То он заснул, плавая в собственной рвоте, то обмочился… Агния
Андреевна влажно всхлипывала в динамик, я молчала.
Вместо ожидаемой жалости я стала презирать бывшего еще больше.
Так, он разбил телевизор в гостиной. Засорил канализацию, пытаясь выбросить в унитаз остатки еды… Макс портил дом намеренно. Он понимал, что в таком свинском состоянии его никто не купит, но. Настойчивость Тамары Альбертовны победила. Уж не знаю, чем онапригрозила
Литовскому, но он через неделю привел дом в божеский вид.
— Герман, я уже волнуюсь. Куда мы поедем? Может, дождаться свадьбы? Ты же.
— Сонька, мне не терпится показать тебе новый дом. Я его для тебя купил. Для нас.
— Настя, небось, видела? — хитро прищуриваюсь я.
— Конечно. И Зоя.
— Вот же предательницы.
— Мне важно было учесть все тонкости при покупке.
— А со мной ты посоветоваться не мог, Каверин?
— Я хотел сделать сюрприз. Не сердись, Малинка моя.
Герман сворачивает с трассы в сторону закрытого, коттеджного поселка. По обе стороны широкой, асфальтированной дороги раскинулись пышные ели. Сквозь кружево древесной листвы мелькает синь озера… Красота, да и только. Раньше мне в голову не приходило сюда ездить…
— Гер, это же… Львово?
— Оно самое. Я как увидел — влюбился.
— Сложно не влюбиться в такую красоту. Гер‚ у меня слов нет..
— Ты еще дом не видела, Ягодка.
А я не сомневаюсь, что дом будет роскошным. Герман паркуется перед увитыми плющом воротами. Помогает мне выбраться и взволнованно вздыхает, ища моего взгляда.
Толкает калитку и ласково берет меня за руку… — Твой бывший дом почти продали, гараж дурацкий тоже… Макс даже машину продал, а себе купил Приору. Сонька, вроде бы все пункты выполнены. Теперь мы можем пожениться? — Да, родной. Вот теперь можем, — удовлетворенно выдыхаю я, с любопытством оглядывая большой дом с отделкой из темно- коричневого камня.
— Тогда нужно войти по правилам, — удовлетворенно рычит Гера, подхватывая меня на руки. -
Дом — это не стены, Сонька… Не мебель, крыша или дорогая техника. Я никогда раньше не задумывался над этим. Окружал себя комфортными вещами, а теперь… Дом живой. У него есть душа, дыхание, запах. И жизнь ему дают живущие в нем люди. Когда заботятся друг о друге, наполняют его смехом.
По моему лицу текут слезы… Я ведь точно так же думаю.
— Гер, я тебя так люблю. Ты даже не представляешь… Отпусти меня уже, дурак.
Надорвешься, — хихикаю, пытаясь высвободиться.
— Ты легкая как пушинка. Жена моя… Любимая, единственная, долгожданная. Я без тебя был бедняк, Малинка. Ничего у меня не было, хоть и было все. Тогда поедем заявление подавать?
— Конечно. Только я кухню обследую, если можно?
— Ремонт закончат к Новому году. Я хотел потянуть с сюрпризом, не рассказывать.
— Ничего страшного. Значит, наш первый, семейный праздник мы отпразднуем здесь?
— Да, милая. И все последующие праздники тоже… Скорее бы мальчишки родились.
Эпилог
Герман.
— Герман, да успокойся ты. Все хорошо будет, — успокаивает меня Настя. — У мамы вторые роды. Меня она быстро родила. Наверное…
— Вот именно, Настюха. Я скорее с ума сойду, чем меня пустят. Почему так долго, не понимаю?
— Потому что… Мне кажется, дело в маме. Наверное, она стесняется?
— Глупости это все.
Скорее бы увидеть жену. Обнять и разделить с ней боль… Я и мечтать не мог, что у меня появятся дети. Готов был принять малыша от любой. А бог дал мне сразу двух! И от горячо любимой женщины, самой лучшей… Нежной и заботливой, понимающей.
Я каждый день желаю Максу здоровья и благодарю его за совершённые глупость.
Иначе Сонька бы никогда не стала моей.
Поженились мы в декабре. К тому времени все совместно нажитое имущество семьи Литовских, было благополучно распродано, а деньги поделены. К слову, Максим избавился и от фирмы…
Мои айтишники удалили инфу о неблагонадежности Макса, но вернуть авторитет он так и не смог… Настюха рассказывала, что отец уехал из города в Питер. Работает в строительной фирме менеджером, купил в ипотеку двушку в Купчино.