— Спасибо вам огромное. Мне сегодня никак нельзя было не ехать…
— Наняли бы трактор и почистили бы.
Чувствую, что краснею и отворачиваюсь.
— Я не знаю где… И… — Ну и черт с тобой! — И, если честно, у меня на это нет денег.
Оглядывает меня с ног до головы, потом осматривает машину, из которой только-только закончил вывинчивать крюк.
— У вас?
Вкладывает он в этот короткий вопрос столько издевки, что мне становится еще более стыдно.
— У меня. Это все… не настоящее. Так, воспоминания о прошлой жизни.
На работу меня, естественно, не берут. Кому нужна нянька, которая имеет обыкновение опаздывать?.. А степень «уважительности» причины опоздания никого, понятно, не волнует. Зато, когда возвращаюсь на дачу, обнаруживаю, что тот мужик нашел трактор и прочистил дорогу не только к себе, но и до моих ворот тоже…
Хам, но не жлоб.
В таких ситуациях каждый раз вспоминаю фильм, который совершенно случайно посмотрела по телевизору. Я вообще-то телевизор не смотрю совсем. Новости в интернете читаю, а то, что, как правило, по этому зомби-ящику показывают, меня не интересует вовсе. А тут что-то меня зацепило. Сначала стоя смотрела, потом присела…
Обычное документальное кино без затей. А вот человеческая судьба, которая легла в его основу… Эта пожилая женщина была дочерью очень большого человека. Одного из тех, кто во времена Сталина правил нашим государством. Звали его Алексей Рыков, и был он ни много не мало Председателем Советского правительства. Потом Рыкова расстреляли, как и многих других в ту страшную пору. А его дочь Наталья, как дочь врага народа, отправилась в лагеря… Пробыла она там двадцать лет. Села, когда ей самой было двадцать и вышла в сорок… Лучшие годы жизни. Освободилась — ни семьи, ни детей, ни работы, ни жилья. И перспективы никакой… Но как-то выжила и «на воле», приспособилась… Люди помогли. Сначала в лагере не дали пропасть, потом на свободе поддержали…
И знаете, что эта уже очень старая, но по-прежнему энергичная и жизнерадостная женщина, чья судьба такой как я — благополучной и сытой, и в страшном сне не приснится, сказала корреспонденту с самом конце фильма? «Запомните, хороших людей больше!»
Хороших людей больше…
Я действительно запомнила это на всю жизнь. И с тех пор всегда стараюсь в каждом человеке, в каждом поступке усмотреть что-то светлое. Или по крайней мере найти произошедшему оправдательную причину. Муж мой всегда смеялся надо мной из-за этого. Тип, который сначала нахамил мне, а потом все-таки выдернул мою машину из снежного плена и даже после почистил дорогу, не взяв при этом с меня ни копейки, наверно посмеялся бы тоже… Чем-то он на Игоря неуловимо похож. Даже не знаю чем. Что-то общее в поведении, в манере держать себя… Какой-то налет властности и уверенности в себе что ли?.. Только откуда он у бомжа? Ладно. Бог с ним. Вообще непонятно, с чего это я столько времени посвящаю размышлениям о нем.
Переодеваюсь. Надо почистить дорожки и место для машины. Утром-то было и некогда, и вообще я как-то совершенно не подумала о том, что раз живешь в деревне вставать-то надо пора-а-аньше. Печь протопить, воду наносить… Ну, это я конечно загнула, воду, слава богу, насос гонит и пока в розетке есть электричество врукопашную ее таскать не придется, но вот дорожки чистить регулярно — это действительно никто кроме меня не сделает. К тому моменту, когда заканчиваю расчистку и загоняю машину на ее обычное место, чувствую себя чем-то вроде половой тряпки. По крайней мере, выжимать меня точно можно.
Иду в душ. А потом внезапно решаю натопить баню. Бабушкин домик еще при ее жизни я отремонтировала. А кроме того нанятые спецы споро выкопали на участке колодец, а ближе к забору септик. В маленькой пристройке расположился унитаз и душевая кабина, а напротив, через коридорчик небольшая парилка с настоящей дровяной печью. Бабушка все охала и ахала и благодарила меня так, что мне делалось до чертиков неудобно. А теперь вот, неожиданно, пользуюсь плодами моих тогдашних усилий сама…
Баня готова через час. Я не люблю, когда сильно жарко. Восемьдесят градусов — самое то. В первый раз сижу немножко, без фанатизма, и потом после душа даже на улицу не выхожу. А вот после второго раза, выскочив из парилки, вихрем проношусь через домик до входной двери, распахиваю ее и с визгом прыгаю в снег. Сердце замирает, кожу как кипятком ошпаривает. Ору так, что тут же хрипну, а потом принимаюсь хохотать. Как же здорово! Господи, как же здорово.