— Ну-ну. Я вижу, у тебя тут пряжа какая-то… — она недобро взглянула на Любу. — Смотри, не отвлекайся на постороннее, иначе не успеешь. Мне надо, чтобы завтра в двенадцать все было готово. Я пуговицы принесла. Вот, посмотри.
Она вынула из кармана пакетик с перламутровыми пуговицами в тон к жилету и снова бросила колючий взгляд на Любу:
— Вообще-то к нам в спальни посторонним вход воспрещен. Вам лучше в комнате отдыха побеседовать…
— Извините, я пойду. А ты, Анечка, завтра, в два часа сможешь в библиотеку прийти?
— В два часа сможет, — ответила за Аню директор. — А собственно, что там у вас, в библиотеке — мероприятие какое-то?
— Да, мероприятие.
— Я приду, — робко пообещала Аня.
— До свидания.
— До свидания, — одновременно ответили Аня и директор.
Люба шла к дверям и чувствовала на себе пристальный взгляд Зинаиды Егоровны.
На улице она глубоко вдохнула в себя свежий осенний воздух.
«Чем же пахнет в интернате? Какой-то сложный запах — горелой резины, капустных щей и хлорки, вместе взятых. Да еще шлейф ядовитых директорских духов. Бессовестная, эта Зинаида! Запрягла сироту за будь здоров, словно рабыню Изауру. Наверняка, жилет — не первое и не последнее задание. Они поди тут всем скопом на бедняжку навалились. А она, безответная, пашет день и ночь, считая это в порядке вещей…»
Ее мысли прервал звонок мобильника. Голос Владислава взволнованно спросил:
— Мама, ты где? Я уже возле ворот. Только подъехал.
— Я сейчас, подожди в машине.
Она поспешила в сторону парка. Перейдя спортивную площадку, свернула на тропу, едва заметную под опавшей листвой.
Через пять минут запыхавшаяся Люба открыла дверь джипа.
— Владик, поговорим сначала здесь.
Она села рядом с сыном и перевела дыхание.
— Дело в том, что я представилась родственницей, двоюродной сестрой папы. Так что ты меня не подводи, ладно?
— Но…
— Да, я понимаю. Правда может выплыть в любой момент. Но это не страшно, — она виновато взглянула на сына. — Ну не могла я представиться бывшей женой! Не могла, и все! Больше не будем об этом. Не это главное.
— А что главное?
— А то, что он ничего не помнит. И никого.
— И тебя?
— Да.
Владислав присвистнул, потянулся за пачкой сигарет, закурил.
Они молчали. Люба думала в этот момент: «Возможно, это к лучшему, что сейчас он ничего не помнит. Как бы он отнесся к тому, что сын живет с его женой?»
Мысли Владислава были не так уж далеки от материнских: «Интересно было бы посмотреть на Стеллкину физиономию, когда она узнает об отце. И я, хорош гусь. Дернул меня черт связаться с этой сучкой! Как теперь расхлебывать всю эту кашу? Не знаю. По крайней мере из особняка съеду к себе, на Беговую. А там видно будет…»
— Пойдем, Владик, отнесем вещи. Потом тебе надо познакомиться с Зоей Михайловной. Она замещает директора…
Люба сидела в библиотеке и работала. Руки машинально делали работу, а мысли были там, с мужем и сыном. К ней зашла Зоя Михайловна и, оглянувшись на двух стариков, выбирающих книги, заговорщицки прошептала:
— Я их оставила у себя в кабинете, чтобы не мешать. Думаю, поговорят, расскажут о себе, может, Игорь Алексеевич и вспомнит что-нибудь.
— Спасибо, Зоя Михайловна!
— Ой, как похожи-то они! И документов никаких не надо. Невооруженным глазом видно, что отец и сын. Оба красивые, статные. Ладно, я пойду, надо с Владиславом обговорить все формальные процедуры. Кстати, на программу «Жди меня» будем сообщать? Они просили, как только родные Игоря Алексеича найдутся, сразу же им позвонить.
— Нет, нет! Ни в коем случае! Понимаете, тут не все так просто. У Игоря молодая жена. Она…
Зоя Михайловна с явным любопытством на лице ждала продолжения, но Люба специально замялась, не желая ничего объяснять. Пусть сами додумывают, как им нравится. Зачем сор из избы выносить?
— Понимаю… В любой семье свои заморочки.
— Зоя Михайловна, домой я собираюсь только через два дня. Назавтра у меня запланирована читательская конференция. Старики готовятся. Не будем их разочаровывать…
— Конечно, конечно. Я очень вам благодарна, Любовь Антоновна. Навели наконец в нашей библиотеке порядок. Книги теперь все на своих местах, в каталоге путаницу ликвидировали…
— Еще не совсем. Я сегодня после ужина еще посижу, постараюсь закончить.
— Ну и замечательно! Хоть не отпускай вас отсюда, Любовь Антоновна. Я даже привыкла к вам.
— А мне ваш город нравится. Жаль, не хватает времени, чтобы полюбоваться старинными храмами.
— А вы приезжайте еще. Мы будем рады.