Ах, как славно посидеть за чайным столом с самыми любимыми, самыми родными и ненаглядными людьми! И почему редки эти минуты? Подумаешь, делов-то — собраться всем вместе под родительской крышей, тут и повода особого не надо, ан нет! Не выходит. Дела, видите ли, заботы душат, прохода не дают. Ни вздохнуть, как говорится, ни… Или просто настроение не то: сборная проиграла, машину стукнули, начальник обругал… Да мало ли причин у современного — нервного, затюканного прогрессом, предприимчивого, рвущего на ходу подметки — человека для того, чтобы нажать кнопку на мобильнике и с холодной ленцой пробубнить: «Извини, сегодня не могу, давай как-нибудь в другой раз».
Они пили чай, ели вкусную бабушкину стряпню и неспешно разговаривали обо всем на свете. Бабушка снова вспоминала детство, но в этот раз свое собственное. Аня и Владислав с интересом слушали ее, а Люба была немного рассеянна. Один вопрос мешал наслаждаться семейной беседой, но задать его сыну при всех она не решалась. Когда наконец собралась, ее опередила Мария Владимировна:
— Владик, а папа чем занят? Как у него дела?
— Как вам сказать? Вроде есть положительные сдвиги. Кое-что он начинает вспоминать и даже не кое-что, а много чего вспомнил…
— Ну слава богу! Значит, в скором времени совсем выздоровеет, — заключила бабушка.
— Тут не все так просто. Понимаете, нет системы. Воспоминания отрывочные, кусками. Иногда я вижу, что он сидит, мучается, как будто из черной дыры пытается вытащить свое прошлое…
— А врачи что говорят?
— На время ссылаются. Мол, со временем все восстановится. А профессор Насонов рассказал такой случай из практики. Потеряла память девушка во время разбойного нападения на их квартиру. Она упала в тяжелый, продолжительный обморок в тот миг, когда бандит поднял руку на ее мать, а перед этим он уже сильным ударом свалил с ног отца. Так вот, профессор пошел на жесткий эксперимент. Он инсценировал подобное нападение на глазах у этой девушки. Новое потрясение возымело положительный эффект. Девушка все вспомнила.
— Клин клином, значит, — задумчиво прокомментировала бабушка.
— Подобный случай описан в книге Ефремова, — вспомнила Люба.
— Ну, не знаю… Уж больно безжалостно по отношению к этой бедняжке. Это ж сколько она натерпелась, несчастная? — покачала головой Мария Владимировна.
— Да, я тоже так думаю, — согласилась Люба.
— А разве все эти таблетки и капельницы лучше? У человека вместо крови какой-то коктейль по жилам течет, — скептически хмыкнул Владислав. — Отец уже десять упаковок выпил, а курс лечения еще до середины не дошел.
— И то верно, — поддакнула Мария Владимировна.
— Не хочешь ли ты сказать, что над отцом будут проводить эксперимент? — насторожилась Люба.
— Нет, ни о чем подобном пока речи не идет, — успокоил ее сын.
— Пока? Значит, это не исключено?
— Мам, тебе вредно волноваться! Уверяю тебя, что без нашего разрешения ничего делать не будут. Поняла?
— Поняла.
— Кстати. Твое здоровье меня волнует не меньше, чем отцовское. Бабушка говорит, что тебе надо пройти срочное обследование.
— Надо, конечно… — нехотя согласилась Люба.
— Та-ак, начинается. «У меня уроки, у меня то, се». Нет уж! Завтра к восьми ноль-ноль я подъезжаю и веду тебя в поликлинику. Все! Никаких возражений! Хочешь, я сейчас же позвоню домой завучу и все объясню?
— Я сама позвоню.
— Честное слово?
— Клянусь.
— Всеми пятерками твоих учеников?
— И двойками тоже.
— Нет, так дело не пойдет. Аня, ты как считаешь: можно такой клятве верить?
— Можно, — рассмеялась Аня.
— Это почему?
— Двойка тоже оценка, — резонно заметила Аня.
— Вот так! Аня права. Пара мне дается большей кровью, чем пятерка. Пятерку я ставлю с легким сердцем, а из-за двойки переживаю.
— Ладно. Уговорили, — поднял ладони Владислав.
— Охо-хо! Юмористы вы мои, доморощенные! — вздохнула бабушка, убирая со стола посуду.
Результаты обследования показали начало серьезной болезни.
— Первый звонок вам был, Любовь Антоновна, — взглянул на Любу поверх очков врач-кардиолог.
— И что теперь? Как жить? — удрученно спросила Люба.
— Без стрессов, — улыбнулся врач.
— Это невозможно. Я же учитель.
— Придется подумать о смене профессии.
— Это тоже невозможно. Я не могу бросить своих семиклассников посреди года.