Человек, голос которого Влад не узнал, с ходу напомнил о своем «благодеянии».
– Я, как добрый волшебник, решил твои проблемы, а?
– Какие еще проблемы? – искренне не понял Влад.
– Ты ведь мечтаешь денег скопить на собственный бар, дегустационный, а?
– Я не просил вас, – хмуро отозвался Влад, все сильнее предчувствуя беду: «благодетель» откуда-то знал о баре, и подобная осведомленность не сулила ничего хорошего.
– Верно, не просил. Но добрые волшебники сами являются с помощью, а?
– Понятия не имею, я в волшебниках не силен... Откуда вы знаете, что я мечтал о собственном баре? Кто вам сказал?!
«Благодетель» рассмеялся.
– Неважно, это мелочи. Теперь я пришел к тебе за помощью. Услуга за услугу, а?
– Волшебники бесплатно волшебства делают, – враждебно заметил Влад.
– Ты же в них не силен! На самом деле волшебникам тоже нужна помощь... взаимная. Долг платежом красен, а?
– Никакого долга у меня перед вами нет. Вы сами пришли, сами предложили. И сказали, что хотите сделать услугу своему другу! А я вас ни о чем не просил!
– Но моим предложением ты воспользовался. А бесплатный сыр дают знаешь где?
Влад не ответил.
– Ладно, хватит маразмом заниматься! – сменил вдруг тон собеседник, заговорив сухо и жестко. – Ты мне должен. И выбора у тебя нет. Иначе...
«Благодетель» выдержал паузу. Влад молчал. Он уже не сомневался, что вляпался. Только во что?...
– Встретимся завтра в три дня в каком-нибудь кафе попроще... М-м-м, в «Блинной»[3] на Тверской. Не опаздывай.
«Благодетель» не добавил слово «иначе», но оно уже звучало в мозгу Влада. Похоронным маршем.
...«Благодетель» комфортно развалился на некомфортном стуле непритязательной забегаловки, погрызывая деревянную зубочистку и поглядывая на Влада благожелательно. «Блинная» была практически пуста, только в дальнем углу сидела компания из трех подростков с большими кружками пива.
– Ты должен сделать для меня одно дельце...
Влад любопытства к его словам не проявил, но это не смутило «Благодетеля».
– А именно, – спокойно продолжил он, – ты должен подстроить ему несчастный случай. Причем так, чтобы никто не заподозрил тебя в намерении убить. В крайнем случае – халатность.
Что-о?!
Влад смотрел на своего собеседника во все глаза. Он не ослышался? Ему предлагают подстроить несчастный случай... то есть убить кого-то?
– Вы о ком?!
– О твоем хозяине, естественно.
– Вы хотите, чтобы я... – Влад отказывался поверить в услышанное.
– Я не хочу. Я требую.
«Благодетель» вдруг сел прямо, свел свои крупные костистые руки на столе перед собой. Теперь он смотрел на Влада жестким и цепким взглядом, изучая выражение его лица.
– Этот человек стал серьезно мешать... серьезным людям. И его надо убрать. Но так, чтобы никто не заподозрил убийства. И это сделаешь ТЫ. Для этого я тебя ему рекомендовал.
– Но я... Послушайте, я такими делами не занимаюсь! Это исключено!
Влад даже головой помотал, чтобы понятнее было, до какой степени это исключено.
– Ты не дослушал. Тебе хорошо заплатят.
Влад молчал.
– Почему ты не спрашиваешь сколько?
– Мне все равно. Я не буду никого убивать.
– Ты не понял, парень. За это ты получишь свой бар! Готовеньким! В центре Москвы! Плюс оплаченные наперед услуги рекламного агентства по раскрутке твоего заведения! Ты ведь об этом всю жизнь мечтал, а?
– Я не буду никого убивать, – угрюмо повторил Влад.
Собеседник снова откинулся на спинку стула. Его рот сложился в снисходительную улыбку, и ничего хорошего эта улыбка не обещала.
– Ты так-таки не понял, парень. Никто не спрашивает твоего мнения. Тебе поручается это сделать, и все. За результат получишь награду в виде бара. А если не сделаешь... Знаешь, как умер твой предшественник?
– Несчастный случай... Так вы мне сказали!
– Ага, очень несчастный случай... Он утонул в бочке с вином. Во Франции, куда поехал на закупку для Бориса Аркадьевича.
– В бочке с вином?..
– Ну. А все потому, что он отказался помочь нам! Сечешь?
– То есть... Вы его?...
– Ага. Мы – его.
Владу стало страшно. И стыдно за то, что страшно. Его с детства учили: мужчина не должен быть трусом!
Правда, никто его не научил, как вести себя в ситуации, когда тебе недвусмысленно угрожают смертью!
«Не боятся только дураки», – вспомнил он где-то прочитанную фразу. Умом он понимал, что фраза справедлива. Но все равно ему было стыдно за свой страх.
Ясно: он сделал ошибку. Он позволил себе ступить в чужой мир – туда, где политика, деньги, власть. Где облако, похожее на пуму, ничего не значит. Где оттенки вина, как оттенки любви, не являются ценностью!
Только теперь поздно: ошибка уже сделана. Оставалось одно: попытаться играть по правилам чуждого ему мира... И Влад призвал на помощь все свои силы. Главное, не показать свой страх! Сделать уверенный вид, переть напролом!
– Вы мне угрожаете, что ли?! – повысил голос он.
– Ни боже мой! – улыбнулся незнакомец так, словно ждал этого вопроса. – Такую ошибку, как с тем парнем, мы больше не повторим! Поэтому тебе никто не угрожает!..
Влад учуял подвох в его словах, но не смог его расшифровать, а спрашивать почел ниже своего достоинства.
– Ты не шибко пугливый, а? – произнес собеседник одобрительно. – Молоток. Но это ничего не меняет в нашем деле. Сделаешь все правильно – наградой тебе будет собственный бар. А не сделаешь, то...
– Вы не боитесь, что я ему все расскажу? – Влад изо всех сил старался, чтобы его голос звучал уверенно. – И что он справится с вами раньше, чем вы успеете пикнуть? Он приближенный к Президенту человек, у него огромное влияние и...
– Поди, поди, Володенька, расскажи ему, что приходил к тебе человек, имени которого ты не знаешь, и слова странные говорил! Он тебя непременно поблагодарит за такую ценную информацию: в психушку отправит. Чтоб от галлюцинаций вылечить своего драгоценного сомелье!
«Благодетель» издал короткое ржание, отдаленно напоминающее смех.
– Сомневаюсь! – Влад рассматривал незнакомца в упор. – Своих «друзей» Борис Аркадьевич знает наперечет сам... И он легко догадается, кто именно решил убить его моими руками!
– Соображаешь, – кивнул собеседник, – совершенно верно. Вот почему ты должен подстроить несчастный случай. Убить-то его мы могли бы уже сто раз, да нам не с руки, слишком громкое дело выйдет, рискованно. Так что...
– Не буду я ничего подстраивать! – разъярился Влад. – И Борису Аркадьевичу расскажу о нашем разговоре! И от вас, кем бы вы ни были, завтра же мокрого места не останется!
«А вдруг у него пистолет в кармане? Или другие меня ждут на улице?» – думал он, пока говорил. Но его несло.
– Я не знаю вашего имени, верно, но ваше описание я смогу сделать! И фоторобот составить!
Человек в ответ покачал головой укоризненно.
– Малыш, ты не слыхал, что старших перебивать невежливо?
И Влад вдруг понял: если он, далекий от политических и денежных игр человек, смог понять, чем рискует его собеседник, то тот и подавно это понимает! Но идет на риск... А раз идет, то уверен, что... Что риска никакого и нет!
От этой мысли Владу сделалось совсем нехорошо. Он не хотел, он не желал слушать дальше, но выбора у него не было. ЗА НЕГО РЕШИЛИ какие-то неведомые люди. И их решение было страшным, не подлежащим апелляции.
Он почему-то вдруг вспомнил читанное о страшном 37-м годе. Как приходили по ночам люди в кожанках и уводили, увозили в черных воронках тех, кого обрекли на смерть и страдания своей волей... Без объяснения причин и без возможности апелляции. Навсегда. Без возврата и без выбора.