— Твои где все? — спросил я у уже переставшей плакать Алтаны, которая не спешила из моих объятий выпутываться.
— В доме, — мотнула она головой в сторону оного, где они оборону держали. — Бабушка плохая совсем, мы поэтому и убежать не успели, что ее бросать, как она велела, никто не захотел. Мои отец с матерью и Оюун с детьми с ней там. У тетки родителей и мужа убили, — снова всхлипнула Алтана. — Отца моего тоже ранили, но не сильно, он сумел бабушку на руках вынести.
Очень хотелось, да не просто, а матом высказаться. Я им не знаю сколько раз предлагал оружие нормальное приобрести, хотя бы для тех парней, что с нами тренировались. В ответ же только отговорки слышал: сильно дорогое, патронов на него не напасешься, имеющееся их полностью устраивает, что мол и старики подтверждают.
Вот и доподтверждались старперы, мы впятером всю банду зачистили, и неважно, что у нас патроны бездымные и вообще, оружие тихое.
Тут главное — скорострельность.
Вооружи они парней Винчестерами, те напавших и сами бы вынесли, ну или отогнали бы, умений у них для этого хватало.
А тут, если бы мы свои трофеи им не таскали, они бы до сих пор дульнозарядное кремниевое, отцовское оружие или еще деда наследство использовали, а так хоть на капсюльное перешли. Так что, как бы я ни уважал старейшин, очень много хорошего они для своих сделали, но не дело это, когда бабы в мужские дела лезут.
Ничего этого не сказал, только еще крепче Алтану обнял. Да практически сразу же и отпустил, повел ее навстречу к дядьке Тумуру. Братья мои тоже, сначала к ним подскочили, обняли его, тетку Сэсэгма, дочку их, засмущавшуюся, в темпе переговорили, забрали с собой Лавката, да рванули догонять Тугала с Дагуром, которые вперед ушли. Вот и мы направились к ним, пусть не родным, но очень дорогим для меня людям.
Когда сблизились, они ничего мне не сказали, только обняли крепко-крепко, но эти объятия никаких слов не заменят, таким теплом меня окутало, каким только родители с любимым ребенком поделиться могут.
Пообщаться с дядькой Тумуром и тетей Сэсэгма мне не дали, к нам подошли отец и сын Гавриловы. Именно они в сопровождении троих мохэ из тайги на лошадях выехали и добили последних хунхузов-беглецов. После чего спешились, собрали трофеи, и вот, дядька Потап со своим первенцем, восемнадцатилетним Богданом, до нас добрались, ведя в поводу похожих на себя «монголок», таких же низкорослых, крепких и лохматых.
— Вот это вы с братами дали, Егор! Вот это дали… — воскликнул дядька Потап еще на подходе, при этом смотря на меня как на чудо-юдо заморское.
Сын от него не отставал, только почему-то насторожено на меня смотрел.
— Здрав будь, — поздоровался дядька Потап со мной, когда приблизился. — И вам здравия желаю, Тумур, Сэсэгма. Смотрю, досталось вам?
— Здравствуй, Потап, — за двоих с ним поздоровался дядька Тумур. — Главное живы, а мясо зарастет.
— Истинно так, — перекрестился Гаврилов-старший. — Мы к вам по делам приехали, а тут такое творится, — снова он на меня взгляд перевел. — Наблюдали…
Что именно они наблюдали он не успел рассказать, к нам подбежал пацаненок, с необычно серьезным, резко повзрослевшим лицом.
— Егор, тебя Оюун зовет срочно! Старейшина совсем плохая, вот-вот помрет, успеть поговорить с тобой хочет.
Рядом всхлипнула Алтана.
— Хорошо, Тайга, — кивнул я пацаненку, со столь необычным именем, потому и запомнил его в свое время. — Сейчас же иду.
Паренек ждать не стал, кивнул мне и так же бегом еще куда-то направился.
— Мои все скоро тут будут, я скажу бабушке, чтобы она тебя осмотрела, — проводив его взглядом, повернулся я к дядьке с теткой.
— Не надо, Егор, есть много других, кому нужней ее помощь, — попытался было отказаться дядька Тумур.
— Надо! — надавил я на него голосом. — И не спорь, лучше дома ждите, я ее туда сразу направлю, чтобы она вас не искала.
Хоть тетка Сэсэгма спорить не стала, просто кивнула согласно, вымучено мне улыбнувшись.
Ну и правильно, как бы сильно там помощь кому не требовалась, именно они для меня тут самые близкие, так что все остальные подождут.
— Погоди, Егор, — тормознул меня Потап Гаврилов, видя, что я собрался прощаться. — На два слова.
Отведя меня чуть в сторону…
— До меня молва дошла, что тебя арестовали за наши дела, — завел он волнующий его разговор, из-за которого к даурам и приехал. — Правда ли?
— Правда, — кивнул я. — Именно это мне в вину и вменяли, что мол это я офицера и его унтера убил.