— Так заказ твой, — тут же отозвался Тугал. — Оюун нас тканью нагрузила, велела тебе ее доставить. А таже муку, барбус вам на пробу привезли, авчихи молочной чуть, последняя уже, ну и уже созревшую, калпаны ягод и сок из ее колючек. Ну и так, еще несколько гостинцев вам и вашим родным наши передали. Там орехи, ягоды, мед, деду твоему табак, ну и еще кое-что, потом посмотришь. Куда это сгружать все?
— Степ, — кивнул я брату, он знает куда все деть, сам же Арата и Тугала в сторонку отвел. — Ты с Гардасом в поиск ходил? — обратился я к первому. — Нашли?
— Нашли одного мертвого, — подтвердил Арат. — Потом еще следы двоих чужаков нашли, но откуда они пришли, — мотнул он головой, — уже не понять. Время упущено, тайга дальние следы скрыла. Вы же тоже мертвого нашли? Мы следы ваши видели.
— Да, мы его тоже нашли, — не стал я из этого секрета делать. — Тугал, — перевел я взгляд на здоровяка. — Эти чужаки где-то рядом с вами россыпь золота обнаружили. У этого мертвеца с собой золотые самородки были, видимо из-за них его и подстрелили. Так что вы бы там побереглись, патрули по округе пустили, надо осмотреться и поискать откуда может опасность исходить.
Теперь уже озадачился Тугал, не обрадовали его такие новости. Из-за этого парни ночевать у нас и не остались, быстренько перекусили, иначе бабушка их со двора бы не выпустила, забрали мои трофейные стволы с лошадкой, дед подсуетился и сплавил ее им, отправились обратно.
Ну а мы, проводив гостей и надеясь, что сегодня уже больше никого не будет, начали распаковывать привезенные подарки. Только предварительно сестер, в том числе и Дарью, а также бабушку с дедушкой позвали, при них мешки начали вскрывать.
Стоило только всем нам собраться в амбаре, куда Степан с парнями все гостинцы сложили, я сразу же сеструху вперед вытолкнул.
— Дашь, давай показывай и рассказывай, что здесь и где находится, — отдал я ей первенство, пусть командует.
Она уже успела переодеться в домашние вещи, но окончательно еще не успокоилась, глаза красные от пролитых слез, да носом продолжает шмыгать и на бабушку искоса поглядывает. Бабушка же молчала, хотя взгляды на непутевую внучку бросала многообещающие, но не ругалась, еле уговорил ее отложить воспитание на потом. С этим она согласилась, самой было интересно, что там такое привезли. Ну а потом, в этом я уверен, ей уже не до воспитательных процедур будет.
— Тут ткань, — Дарья, в очередной раз шмыгнув носом, по очереди ткнула пальцем в два мешка, в которые та была упакована.
— Это потом посмотрим, — торопливо я отложил мешки в сторону, а то весь остальной показ на этом и закончится.
Потом сами посмотрят, там половина им на обновки пойдет, пару отрезов всего на показ во Владивосток повезу.
— Тут барбус, — ткнула она пальцем в следующий мешок.
— Кхе, — не сдержал любопытства дед. — Это что за зверь такой?
Степан торопливо шагнул вперед, поднял мешок и развязал его горловину, демонстрируя его содержимое.
— Так это же картошка, — опознала ту бабушка. — Крупная какая.
Бросив взгляд на Машутку, егоза мелкая, которая «картошкой» не заинтересовалась, тишком к отложенным мной мешкам с тканью подбиралась.
Погрозив ей пальцем, на что та невинно так глазами хлоп-хлоп, я, сделав вид, что поверил, повернулся к бабушке:
— Это не совсем картошка, совсем другой вид растения, хоть на вкус и внешне плоды на нее очень похожи.
— Ну пусть будет барбус, — не стала спорить бабушка. — Что там дальше?
— Авчиха, — Дашка сама плетеный короб открыла, демонстрируя содержимое. — Здесь в мешочке уже сухая, а вот тут молочная, ее в первую очередь съесть надо, а то она долго не хранится, вянет.
— Бобы… не бобы, а авчиха, — сам себя поправил дед, бросив на меня насмешливый взгляд. — Я понял.
— В этом коробе, — Дашка открыла следующий, чем сразу Машку от ощупывания мешка с тканью отвлекла, — ягоды калпаны. Не помялись, — выдохнула она облегченно. — Для варенья нарвала.
Калпану они уже пробовали в прошлом году, но совсем немного, так как за детворой дауров не успеешь, чуть всю не обнесли, как распробовали. С трудом некоторое количество ягод на специи и на семена удалось сохранить. Так что сейчас бабушка с девчатами взялись за них и, если бы не насмешливое дедовое Кхе, на варенье ничего бы не осталось. А так, услышав его, бабушка быстренько по рукам сестрам надавала и короб закрыла, не обращая внимания на их нытье. С сожалением закрыла, надо сказать, но тут даже дед ничего ей не сказал, из чувства самосохранения, а то еще на голове у него этот короб бы оказался.
— Я там еще обезболивающего привезла, — вытерев руки тряпой, сказала Дашка бабушке. — В сумке у меня, потом отдам.