К действительности меня вернул голос Пита:
— Ну вот и твой корабль.
Корабль блестел на солнце свежепокрашенными боками. Даже не верилось, что этот гордый красавец недавно пребывал в таком плачевном состоянии. Я, попавшая на него каким-то загадочным образом, вспомнила изображенную на картинке девушку с протянутыми вперед руками. Кто она? Кого нарисовал художник?
Я взглянула на кузена и поразилась произошедшей с ним перемене. Даже не думала, что на всегда хладнокровного братца судно может произвести такое впечатление. Глаза Пита блестели, на губах играла какая-то ненормальная улыбка. Казалось, он ничего не видит и не замечает. А я-то считала, что Питера нельзя удивить…
— Этот корабль — само совершенство. На нем можно уплыть куда угодно и увидеть весь мир.
Я собиралась пошутить, что вовсе не куда угодно. По пустыне, например, на судне не поплывешь. Но посмотрела на кузена, и шутить мне расхотелось. Зато решение пришло бесповоротно: я должна отдать корабль Питу. Мне он совсем не нужен, более того, навевает неприятные мысли. А для брата это будет очень важно.
Я осторожно дотронулась до его плеча:
— Прими его в подарок.
Пит как-то странно посмотрел на меня. Или не понял, или счел за оскорбление?
Я жалобно попросила:
— Пожалуйста…
Он хрипло произнес:
— Ли, ты это серьезно? Ты понимаешь, что делаешь?
Нужно сказать что-то, чтобы он не обиделся…
— Понимаю, что ты сделаешь мне одолжение, если примешь этот дар.
Брат глядел на меня сумасшедшими от счастья глазами:
— Я и не думал, что моя мечта когда-то исполнится. Ли, я твой вечный должник. И обязательно когда-нибудь расплачусь. — Он притянул меня к себе и крепко поцеловал.
Нежные проявления чувств были прерваны самым бесцеремонным образом. Рядом остановились несколько мужчин, по виду офицеры с кораблей, и я услышала весьма недвусмысленные оскорбления. До меня дошло, что из-за моей одежды нас приняли за лиц определенной ориентации. Кажется, в этом мире к морали относились серьезно. Затевать ссору или драку не хотелось.
Я сорвала с себя шляпу и повернулась к обидчикам:
— Господа, я сестра этого человека, и то, что вы видели, было лишь проявлением братских чувств.
Извинения были тотчас же принесены. Один из мужчин оказался деловым партнером дядюшки, и вскоре мы отправились с новыми друзьями в таверну отмечать примирение, которое, по-видимому, происходит в классической форме примерно одинаково во всех мирах.
Вскоре присутствующих потянуло на изъявление дружеских чувств. За меня обещали отдать последнюю рубаху и даже предлагали выпить на брудершафт. А через некоторое время решили осмотреть корабль Пита.
Морские офицеры хоть и пошатывались, но ревизию провели строгую. Заглянули в каждый уголок судна. У меня создалось впечатление, что на корабль пришли представители налоговых органов или таможни. До того тщательно они все проверили и… остались довольны. Вот только им непременно захотелось узнать, где делают такие корабли, потому что они нашли для себя много нового и интересного. Я пробормотала, что строят их на юге, где я жила с родителями, и поспешила переменить тему.
Питу пообещали помочь собрать достойную команду. В целом новые знакомые произвели на меня хорошее впечатление. Все, кроме одного — маленького, щупленького человечка с шарящими по сторонам глазками. Он присоединился к нам в таверне, когда все члены нашей компании уже были изрядно навеселе и увязался за нами на корабль, донимая меня расспросами.
В конце концов я решила, что он чей-то шпион, и, так как мы уже хорошо приняли на грудь, прямо заявила ему об этом. Тип рассмеялся:
— Ну и фантазии у вас, сеньорита.
Я пообещала, что узнаю про него у капитана стражи. Глаза мужчины зло блеснули. Он отошел и больше ни о чем не спрашивал.
Потом мы опять вернулись в таверну. Хозяин обслуживал нас с таким несчастным видом, что я не выдержала и поинтересовалась причиной подобного уныния.
— Сеньорита, мое имя Шиал, и у меня горе. Семейные дела требуют моего присутствия, а я никак не могу продать это заведение.
Трактирщик оказался разговорчивым, и вскоре мы узнали, что его брат Харан тоже содержит трактир в другом городе. Последнее время здоровье его пошатнулось, и ему требуется помощь. Сам же брат перебираться куда-либо отказывается. Утверждает, что хранит память об одной сеньоре, и уверен, что она когда-нибудь вернется.
Что ж, причина мне показалась веской. Я подумала о своих неприятностях и улыбнулась: