Фигура в синем возмущенно всколыхнулась, полы плаща распахнулись, на миг открывая взглядам кончик пушистого кошачьего хвоста в белую и рыжую полоску.
- Я пытался пробиться к вам, Старейшие! – разгневанный вопль создателя Кифара на этот раз куда больше походил на кошачий ор – из тех, что оглашают начало кровопролитных мартовских битв на крыше, - Но вы величественно молчали! Как же! Ведь для ответа по закону требуется по меньшей мере три утерянных мира! Мне никто не ответил..! – вопль горестно надломился и перешел на шепот, - Никто…
В наступившей тишине явственно звучало сочувствие к этому отчаявшемуся молодому богу, который чужой невнимательностью и приверженностью к старым условностям был обречен на потерю дорогого детища.
Плечи Свирга ссутулились, голова поникла.
Внезапно кончик чешуйчатого хвоста мягко похлопал его по плечу. Черный дракон Гозаригорр тихо сказал:
- Пересмотреть бы надо нам свои порядки, а, мудрейшие? Создателя, юного и талантливого зазря обидели. Да что там - подвели… - здоровущий желтый глаз внезапно оказался совсем рядом с лицом Свирга, - Ты это, обращайся в другой раз прямо ко мне, парень - если не делом, то уж советом дельным завсегда помочь сумею.
Радужный взгляд почти круглых кошачьих глаз юного бога благодарно сверкнул:
- Благодарю, старший. Я буду помнить, только…Что же теперь с Кифаром делать? Он умирает…
Тяжелым многоголосым вздохом ответило ему Межмирье.
- Мы сейчас только ждать и можем, - подвел черту черный дракон, - Тьма сильна и вечна. Противиться ее появлению тут будет очень расточительно. Вместо двух-трех миров, она со злости махом возьмет десятки, если не сотни, - Подождём.
***
В общем и целом, Валлодар сделал такие выводы из ситуации:
Первое – в их родной пласт миров нагрянула с официальным визитом весьма важная высокопоставленная дама – госпожа Тьма или, как ее назвал туманный дракон – Великая Тьмерро. Она, по видимому, наделена полномочиями стража Вселенной – стоит на стреме, следит за общим равновесием. Карает и милует. В основном - карает. Тут все ясно.
Второе – по всему выходит, мир сестренки обречен. На помощь Берегору никто не придет, как не спасет никто Кифар.
Третье и самое неприятное - скоро из яйца вылупится нечто о-очень страшное, но помешать этому «ни-ни», ибо это чревато множественными "ай-ай-ай".
...Веста тихо оплакивала свое самое дорогое дитя, плечики ее беззащитно вздрагивали, и именно это стало самым страшным, непреодолимым испытанием для огненного бога.
Никогда еще его сильная и энергичная сестренка не сдавалась, никогда не показывала никому своего отчаяния. В душе брата родилась азартная, упрямая злость – к чертям собачьим, как говорят на Земле, всех этих Мудрейших и Старейших вместе взятых! Он поможет сестренке, все силы положит, чтоб ее цветущий мирок от страшной участи спасти. Они еще повоюют!
- Хватит скулить, Веста! – в противовес резких слов, краснокожий гигант осторожно вытер ее мокрые щеки и обнял, - Или ты намерена этой черной курице щипанной свой мир без борьбы уступить? Давай тогда ленточку подлиннее отыщем и бантик соорудим, что ли…
Тихий смешок из подмышки сказал ему многое – не тот у богини Жизни склад характера, чтобы хандрить долго и сидеть сложа руки. Она этой Тварелле-Тьмарелле такую встречу организует, что та в другой раз заречется с хрупкой белой девой дело иметь!
- Ну вот, узнаю свою несгибаемую любимицу, - чуть отстранившись, Валлодар бережно убрал с лица девушки налипшую прядку, - Повоюем немножко, Ромашка?
- Повоюем, Горелый, - насмешливо, еще чуть всхлипывая, назвала она двухметрового братишку детским прозвищем, - И множко!
- Тогда предлагаю дело наше с драконами закончить и оттуда уже плясать.
- Согласна – сначала неотложное, а пляски с бубном на потом оставим – время пока есть.
Небеса вокруг медленно и верно стали приобретать грозный синеватый оттенок. Веста решительно утерла последние слезы и сдвинула бровки. Вдалеке раздался оглушительный раскат грома...
***
Лада ван Кош
С непривычки я немного заплутала в поисках места нашего импровизированного старта, а по возвращению на выбранный курс, застала удивительную картину – дорогой супруг, с головы до ног обросший зубами-когтями-чешуей, легко и непринужденно, буквально в капусту, рубил нашего недавнего пленителя. Собственно, от последнего и оставалось-то всего-навсего несколько неровных щупалец сероватого тумана, быстро тающих в радостных лучах Санияра.