Глава 44
После взрыва дворца, вызванного Ликторией по незнанию, и только потому, что она тронула одну из злополучных антенн князя, в образе пера павлина, произошел взрывной каскад. В начале, пол под ней разошелся в две стороны, и она упала в подвал, на широкое, примитивное ложе. Пока она летела, часть одежды зацепилась за края каких-то предметов и она поцарапалась.
После ее приземления на мягкое ложе, над Ликторией потолок закрылся и произошел взрыв наверху, засыпав, дорогу падения. Ликтория лежала в полной темноте. Вдруг медленно загорелся свет по периметру помещения. Она увидела, что лежит в круглом, подвальном помещении, выдолбленным в скале. До Ликтории стало доходить, что это все придумал князь, для своего бегства, в случае больших неприятностей, или было придумано еще до него.
Она встала с пыльного лежбища, обошла помещение, нашла дверь, но вернулась и легла. Еще раз, лежа осмотрела свое спасательное гнездо; обнаружила дверцы, подошла к ним, за ними лежали в нержавеющих банках продукты, точнее крупы, вне возраста, спички, керосинка, бутылка с керосином. Стояла стеклянная бутыль с водой, закрытая стеклянной, герметичной пробкой.
Ликтория подумала, что это не богато, но немного прожить на этом можно. Еще за одними дверцами она обнаружила метАрлилическую коробку со старыми, очень старыми деньгами. Рядом с этой коробкой стоял метАрлилический цилиндр с экзотическим набором всевозможных, женских украшений. Уже лучше, – подумала Ликтория, продолжая обходить по кругу свое место заточения. Она долго стояла перед дверями, не зная, как их открыть.
Замок в них был, а ключа не было. Она поняла, что надо искать большой, примитивный ключ. Посторонние звуки в помещение не проникали. Ликтория обошла стены, открыла все дверцы, обнаружила шкаф с мужской одеждой, довоенного образца.
Осмотрев себя, свою рваную одежду, она пришла к выводу, что надо выбирать нечто из этого добротного старья. На ноги надела мужские туфли, они были ей велики. В целом наряд получился сродни карикатуре.
Ликтория сунула руки в брюки, и, о радость! В них она обнаружила большой ключ.
Ключ и замок оказались из одной серии, скрипя десятилетиями, замок открылся.
Женщина вышла в туннель, но сырой полумрак ее испугал, и она вернулась в логово зверя, как его мысленно назвала. Надо было сделать факел или найти свечи, фонарь.
Все, и с этой мыслью она легла и уснула. Голод давал о себе знать, но есть старые крупы ей еще не хотелось. В каком-то трансе Ликтория провела несколько суток. Потом погрызла крупу, открыла бутыль с водой. Мало – помалу, сделала факел, смочила его керосином и вышла в туннель. Из туннеля она вышла через старый склеп на кладбище, пошла среди могил, увидела свою могилку. Присела на холмик, посмотрела на свой портрет, разревелась от накопившегося страха. К могиле Ликтории подошли Лиана и Илья, с цветами в руках. На могиле сидело существо, неопределенного пола, когда они встретились глазами, то все трое вскрикнули.
– Ликтория!
– Ликтория!
– Илья! – это я.
– Сгинь, нечистая сила, сгинь, – замахала я руками.
– Я живая, – залилась слезами Ликтория.
Илья посмотрел на сестру, тронул рукой:
– Ликтория, это правда, ты? Ты не погибла?
Им было о чем поговорить, но они смотрели друг на друга.
У Григория существовала некая работа, огромных денег он не имел, но когда-то в самом начале карьеры ему повезло, благодаря своей импозантной внешности он понравился, в общем – то немолодой женщине. Ликтория лечилась в пансионате после какого-то взрыва и падения, а он там отдыхал.
Она страдала манией страха, она боялась антенн и перьев павлина, она боялась взрывов, она боялась жить там, где жила, где у нее был новый великолепный дом.
Ликтория мертвой хваткой вцепилась в красивого и крепкого мужчину, Григория, предложив ему построить дом рядом с его столицей, лишь бы он увез ее из этого южного городка, где всем своим людям она не доверяла. Ликтория их боялась, после трагической истории с яхтами и дворцом на берегу моря. Он знал, что она была женой южного князя, у которого было много различной недвижимости, в том числе гостиница, в которой работал дядя Григория – Кирсил.
В то время у Григория кроме внешности ничего и не было. На строительство нового дома у Ликтории сил не хватило, она просто купила готовый коттедж в новом дачном поселке, рядом со столицей. Она лишь добавила пруд с лебедями, рядом с которым и проводила свое свободное время, сидя в большом кресле. Кресло стояло в беседке.
Ликтория садилась на него с ногами, курила, смотрела на лебедей, и практически больше ничего не делала. Деньги ей переводил в местный банк, второй муж Паркел, но лично с ним Ликтория не разговаривала, а он управлял моими южными делами. С внешним миром Ликтория связь не поддерживала, этим занимался Паркел, ее доверенное лицо. Она курила постоянно, ее легкие превратились в черные угольные разломы, кашель стал постоянным спутником, в доме она боялась любой пыли, у нее начиналась страшная Арлилергия на любую пыль.
В комнатах Ликтории всегда царил полированный блеск, а ей казалась, что ее преследует пыль столетий. Григорий знал, что с ней произошло в прошлой жизни, и что после взрыва во дворце, она некоторое время находилась одна в пыльном подземелье, потом из него каким-то образом выбралась, но прийти в себя так и не смогла. Ликтория угасла рядом с озером, с лебедями, как докуренная сигарета.
Тоня на месте взорванного дворца Ликтории, построила свой дворец, одним словом многоэтажный дом, типа гостиницы, новая мебель и картины ей были как нельзя кстати. За мебелью ездил ее муж Влад. Он загрузил мебель на мебельной фабрике в огромную машину, с помощью рабочих грузчиков, посадил их рядом с мебелью для охраны, с собой взял деньги на штрафы и увез мебель в новый дом на побережье моря.
На месте, Тоня встретила мужа, поцеловала его в щеку и с нетерпением смотрела за выгрузкой мебели, она трепетала от любого неосторожного движения грузчиков.
Новую, дорогую коллекцию мебели решено было поставить на втором этаже, для гостей высокого уровня достатка. Интерьер для одного номера из трех комнат получился весьма внушительный, это Тоня поняла сразу. Тут можно было требовать с гостей хороших денег, было за что. Она обошла комнаты, не решаясь присесть даже на стул. Зеркала в лучах южного солнца слабо мерцали, но на меркантильный ум богатой женщины мистика не действовала, она не уловила флюидов картин Лианы.
Зато внимательно прочитала сертификат качества на мебель.
Слух о необыкновенном гостиничном номере немедленно приобрел свои ноги, и дошел до нужных ушей. Илья, продавший землю под гостиничный комплекс Тоне, получил информацию о необыкновенной покупке. Илья пропустил информацию мимо ушей. Зато я потеряла покой, мало того, что меня тянуло не территорию бывшего дворца Павлина, так еще мне очень захотелось увидеть элитный комплект мебели, я правда не понимала, почему его продали Тоне, а не мне. Естественно обо всем мне рассказал бывший друг юности, а ныне Тонин муж, Влад, по телефону. Я у Ильи выпросила разрешение на жизнь в элитном номере, хотя бы в течение трех суток. Тоня была польщена, что именно Лиана станет ее первой клиенткой и заплатит ей за трое суток приличную сумму денег.
Среди своей бижутерии я нашла жемчужные бусы, представляющие собой три нитки бус, завинчивающиеся одним замком, надела темное легкое платье, чтобы бусы лежали по вырезу, чем очень заинтересовала Илью, который наблюдал за моими сборами в элитный номер. Я собрала небольшую сумку вещей, махнула мужу рукой, и пошла к своей машине, стоявшей у нашего нового, трех этажного дворца. Этот новый дом был предпоследним творением Ликтории. Илья ничего нового не построил, деньги делать он не умел, но слегка поддерживал на плаву наследие своей сестры. Я в душе сохранила жалость к старому дворцу Павлина, взорванному Ликторией.