Между тем сам фараон опирался прежде всего на выходцев из многочисленного служилого слоя, за которыми в памятниках Нового Царства утвердилось наименование «немху». Первоначальное значение слова «немху» – «бедный, сирый, ничтожный», но начиная с середины XVIII династии оно все чаще появляется на памятниках людей, занимавших порой очень видное место в египетской иерархии, становясь социальным термином для обозначения людей нового служилого слоя. Прежнее значение термина уже лишь оттеняло происхождение этого слоя, противопоставляя его старой знати. Наиболее удачливые его представители, выдвинувшись на службе, упрочили свое положение во всех сферах египетского административного и хозяйственного аппарата, в армии и при дворе фараона. В конце концов их основной целью становится более радикальное оттеснение старой потомственной знати от источников власти и богатства. Фараон же, стоявший во главе этой энергичной и преданной ему группировки, надеялся с ее помощью еще более укрепить свою самодержавную власть.
В одной из вариаций этой версии высказывается предположение о том, что даже царица Тейе – мать Аменхотепа IV – не принадлежала ни к царскому дому, ни, возможно, и к египетскому народу вообще (см. ранее об этнической принадлежности фараона), то есть фактически также была «немху». В глазах египетской знати это ставило легитимность правления Аменхотепа IV под сомнение. В связи с чем, предположительно, и фиванское жречество было оппозиционно настроено к новому фараону.
Рис. 128. Царица Тейе – мать Эхнатона
При всей кажущейся (на первый взгляд) логичности данной версии, она совершенно не выдерживает критики, поскольку не объясняет особенностей имевших место событий. И прежде всего в том, что касается как направленности, так и радикальности осуществленных реформ.
Сам по себе конфликт между старой и новой элитами – не такое уж и редкое явление. Оно возникает с завидной регулярностью просто даже вследствие естественной смены поколений. И за более чем полуторатысячелетнюю историю Египта до Эхнатона подобные конфликты возникали неоднократно. В том числе и такие, при которых старая элита по каким-то причинам считала «нелегитимным» фараона, опиравшегося на элиту новую. Однако еще ни разу эти конфликты не приводили к подобным кардинальным (а главное – религиозным!) преобразованиям.
И приход к власти потомков фараонов от тех жен, которые не являлись представителями знати, в Египте также до того имел место неоднократно – у фараона было обычно много жен, далеко не все из которых имели знатное происхождение.
Не стоит при этом забывать и то, что в глазах египтян (и в действительности – см. книгу «Создание древних цивилизаций») государственное устройство и власть фараона были установлены богами, и никакая элита (хоть старая, хоть новая) не была вправе их менять. И уж тем более никто не имел права столь кардинально менять порядок поклонения самим богам – даже фараон (пусть хоть он и сам приравнивался к богам).
Особенностью установленной государственной системы, в частности, была сильнейшая зависимость не только всей гражданской системы управления, но и храмов, от фараона – он имел право (и очень часто этим правом пользовался) расставлять своих людей не только на государственные посты, но и на должности верховных жрецов храмов. Так что Эхнатон имел полную возможность просто расставить везде верных ему «немху» и добиться лояльности жречества без какой-либо кардинальной ломки всей религиозной системы.
На то, что такие возможности у него действительно были, показывает весь реальный ход реформ. Подчинилось же египетское общество его решению вообще закрыть храмы старых богов. И несомненно, что куда легче подчинилось бы рядовое жречество смене руководства храмов вместо их закрытия.
И в этом нет ничего удивительного – тщательно отлаженная командно-административная система, доведенная до своего абсолюта, способна подчиняться даже таким распоряжениям, которые ведут к ее собственной гибели. Наглядный пример этого мы наблюдали совсем недавно в ХХ веке, когда система КПСС автоматически подчинялась таким указаниям генерального секретаря Горбачева и его окружения, которые заведомо вели (и в итоге привели) к дестабилизации самой этой системы и ее краху.
Таким образом, буквально напрашивающаяся версия определяющей роли каких-то внутренних противоречий в египетском обществе тут явно не срабатывает.
Рис. 129. Затопленная кальдера вулкана Санторин
Довольно оригинальна гипотеза, которую сформулировал доктор физико-математических наук Алексей Морозов (журнал «Наука и религия», № 3, 1990). Причины того, что Эхнатону удалось провести свои реформы и при этом относительно легко преодолеть религиозный консерватизм масс, Морозов пытается увязать с тем, что примерно в это же время произошла крупная катастрофа природного характера – взорвался вулкан Санторин в Средиземном море. Свою точку зрения автор гипотезы излагает следующим образом.