Распахнув двери флигеля, Чан Ми буквально наткнулась на стену густого, вязкого воздуха, пропитанного перегаром, у неё даже глаза заслезились. Вдохнув поглубже, она шагнула внутрь.
— Дедуля, ты где? — темень захлопнулась за ней.
— Чануши- ик… Помира-аю…
Чан Ми бросилась на голос: «Вдруг у дедули сердце прихватило? Или желудок? Надо срочно…» — додумать она не успела.
Внезапно мир перевернулся и секунды превратились в часы. Чан Ми зависла в воздухе и непонимающе хлопала глазами. Ей казалось, что у неё выросли крылья и стоит ими взмахнуть, как она взлетит ещё выше. В памяти внезапно возник голос Толяна, бывшего десантника и соседа снизу:
Дывлюсь я на нэбо,
Тай думку гадаю,
Чому я нэ сокил,
Чому нэ литаю…
“Мамочки!!”, пискнула Чан Ми, вцепилась в “Боржоми”, хотя бы во что-то осязаемое, и со всего маху шмякнулась на пол. “Интересно, я вообще, жива?”, подумала она и попыталась осторожно пошевелиться. Вроде бы жива, и ничего не сломала. Она осторожно открыла глаза и панический страх охватил её разум. Нос к носу она оказалась с отвратительной образиной. Из темноты в свете дрожащего пламени свечи на неё надвигалось нечто потустороннее. Огромное, лохматое, с выпученными красными глазами чудовище тянуло к ней свою мерзкую лапу.
Чан Ми закричала. Никогда ещё в своей жизни она не кричала так громко. Казалось, ужас усилил её вопль в десятки, сотни раз, и крик, что, по сути, является просто движением воздуха, превратился в цунами, сметающий всё на своем пути. И это сработало, чудовище хоть и не убежало, но явно испугалось. Оно заорало в ответ.
Как ни странно, ответный ор слегка успокоил Чан Ми, и включилась логика. Это точно не потустороннее нечто, потому что орать с таким азартом может только мыслящее существо. А в том, что это был азарт, она не сомневалась. Улучив момент, для проверки, набрала в грудь побольше воздуха и, что называется, выдала децибелы на максималках, удивляясь при этом, что окна всё ещё не полопались. Существо приняло правила игры и, так же глубоко вдохнув, собралось закричать, но внезапно выдало петуха и замолчало. Во всем этом кошмаре Чан Ми наконец-то увидела свет, а именно, дверь флигеля распахнулась и знакомый властный голос сказал:
— Что тут происходит? Или где горит? Так чего орете, как Белла Львовна на испорченный фаршмак? Выносите ценные вещи и не делайте проблем моим ушам!
В дверях, уперев руки в боки и придерживая исполинскими ногами рыночную клетчатую сумку, стояла Лора Годафридовна.
— Тетя Лора, бегите, зовите на помощь, я задержу ЭТО…
— Мадемуазель, прошу простить за столь нелепый вид, сию минуту вернусь, пардон, — каркнуло существо и, проделав кульбит, отдаленно напоминающий реверанс, скрылось в темноте.
— Дедушка? — Чан Ми была в замешательстве. Это всё последствия усталости. Переезд, смена обстановки, да и все события последних дней, вот нервы и сдали. Привидится же такое. Она попыталась встать, но тут же шлёпнулась снова.
— Отлепись ты уже от “Боржоми” и начни смотреть под ноги!
Чан Ми осмотрелась. Она сидела на огромной куче каких-то чемоданов, мешков и узелков. Так вот что за "полёт" это был, она банально споткнулась. Наверное, это дедушкины вещи, их просто сгрузили в коридоре, да так и оставили.
— Дорогая Глория, прошу, входите, чувствуйте себя как дома, располагайтесь.
Непонятно, откуда материализовался дедуля в привычной для всех заячьей душегрейке и широких холщевых шароварах, — прошу, пардоньте за скромное жилище, зато уютное и своё.
— Ну что вы, Грегори, где же оно скромное, настоящий графский дворец!
— Вы мне льстите, мадам, дом — он и есть дом, а то, что в нём графья жили, так ведь надо же им было где-то жить? Вы в гости, али надобность какая?
Чан Ми все ещё тревожно вглядывалась в деда но, похоже, с ним было всё в порядке, если не считать того, что он явно мучился жаждой.
— Да так, мимо проходила, дай думаю зайду, посмотрю, как тут Чан Ми устроилась. Не чужая, поди.
— Тетя Лора, а что это у вас в сумке? — Чан Ми окончательно пришла в себя, повела носом — из клетчатого баула явно пахло чем-то вкусненьким.
— В сумке то? Лечебное зелье для Грегори. Давай-ка, откапывайся из кучи и накрывай на стол. Буду вас супчиком на куриных потрохах кормить и рассолом отпаивать.