Я бросился к кэду, завел мотор и поехал вслед за ними. Чак не включил сигнальные огни, но я видел его машину квартала на три впереди. То есть, я надеялся, что это его машина, и что они еще не свернули на какую-нибудь боковую улицу. Я усилил скорость, чтобы удостовериться, поневоле положившись на то, что они не знают моего автомобиля: у меня не было другого выхода. Я догнал их и проскочил вперед. Я был прав: это была та машина. Чак сидел за рулем; остальные трое сидели сзади. Помня пышногрудую, наглую блондинку, я живо представил себе, чем они там занимались.
Я обогнал их на два квартала и стал держаться на этом расстоянии, следя за ними в зеркале. Если я буду впереди, они едва ли заподозрят, что я их преследую. Так мы проехали почти две мили, и в это время я старался вспомнить то, что закралось в мои мысли тогда, в переулке, перед тем, как меня сбили с ног и я потерял сознание. Тогда я не успел додумать это до конца. Я вспомнил искаженное лицо Чака… и то, что тогда было смутно, вдруг прояснилось, и я содрогнулся.
Я не просто подозревал его теперь, не просто догадывался — я знал!
Я вспомнил, как дрогнуло и налилось гневом лицо Чака, когда я показал ему фотографию Пэм. Ту, что была снята в морге. Я сделал это просто для того, чтобы вывести его из равновесия, но когда он посмотрел на нее, выражение его лица и его слова сказали мне, что убил ее — он. Я видел изувеченное лицо Пэм в морге и на посмертной фотографии — и она совсем не была похожа на себя. Чак не стал рассматривать фотографию, пока не овладел собой, но его первый, мгновенный взгляд сказал ему, что это — Пэм. Он мог узнать ее только в одном случае — если именно он был тем, кто превратил лицо Пэм в эту страшную маску и весь день носил этот образ в своем извращенном воображении.
Внезапно машина, за которой я следил, свернула налево. Я нажал на тормоза, развернул свой кэд и помчался обратно до поворота. Я догнал их, между нами было несколько сот ярдов. Я не представлял себе, куда они направляются, потому что впереди начиналась пустынная сельская местность. Огни города мы давно оставили позади, а луна снова скрылась за тучи.
Мысль о том, что теперь меня легко заметить, что следующая за ними машина с зажженными фарами вызовет их подозрения, беспокоила меня. Впереди показалась одиноко стоящая заправочная станция, и я подумал, что для меня это, может быть, последний шанс связаться с Сэмсоном и попросить его выслать людей мне в помощь. Против меня — трое, и у одного из них пистолет — мой пистолет. И я вспомнил, что у девушки в сумке тоже, возможно, спрятан пистолет. Какая-то неясная мысль промелькнула у меня в голове, — но справа уже возникла заправочная станция. Если я остановлюсь, я могу упустить Чака, но я должен пойти на риск.
Я остановился, побежал к телефону, сунул в автомат монетку и набрал номер полиции. Трубку снял Сэмсон.
— Сэм? Это Шелл. Чак Дорр — тот, кто нам нужен. — Я кратко рассказал ему обо всем, что произошло. — Я следую за ними, — сказал я. — Их четверо — Чак, его красотка и еще два парня. Направляются на равнину — одному мне их не взять. Направь несколько человек…
— Какая красотка? — прервал меня Сэмсон.
— Какая-то платиновая блондинка — персиковая девочка Дорра. У них была маленькая потасовка, но сейчас все, видимо, о’кэй. Они выехали на равнину.
— Ты где?
Он так завопил, что я испугался. Я выпалил все данные о моем местонахождении и об их маршруте.
— Господи, Шелл! — сказал он взволнованным, напряженным голосом. — Ведь она — из полиции!
Меня бросило в жар, и тут же внутри у меня похолодело. Я услышал, как он бросил трубку и что-то кому-то крикнул. Может быть, эта новость и не должна была меня удивить, но я больше чем удивился — я был ошеломлен. Сэм отсутствовал лишь несколько секунд, но за это время я вспомнил то, что он мне говорил при нашем свидании: «Мы положили глаз на «Черную банду»… Я буду в курсе твоих дел…» — и еще многое другое, что должно было бы подготовить меня и открыть мне глаза на истинное значение ссоры Чака с девушкой.
Сэмсон снова взял трубку.
— Шелл, слушай меня внимательно. Я сказал тебе тогда, что не очень тебя обнадеживаю, — не хотел, чтобы ты потерял бдительность: я не мог сказать тебе про нее, потому что даже ты, увидев ее там, мог бы нечаянно чем-нибудь выдать, что ты ее знаешь, — а я не должен был подвергать ее такому риску в таком месте. Но она знала, что ты туда явишься, вот почему я позволил тебе пойти в их притон. У нее пистолет, стреляет она гораздо лучше, чем ты, и могла бы тебя прикрыть. Шелл, как ты думаешь, есть ли хоть малейшая опасность, что Дорр догадается, что она из полиции?