— Кстати, давно ли мистер Лоринг стал интересоваться искусством?
Она посмотрела на меня как-то странно и слабо улыбнулась.
— Мистер Эллис, — сказала она, — это и есть то самое, о чем, как предполагалось, вы должны были мне сообщить?
При этом она раскрыла чековую книжку и, вырвав из нее чек, стала слегка помахивать им, глядя на меня с явным подозрением. Я почувствовал, что наше свидание закончено, и встал.
— Извините, — сказал я. — Никаких чеков. Мое имя вовсе не Эллис, и я…
— Как! — воскликнула она. — Но вы сказали, вы говорили мне…
Я вежливо ее прервал.
— Нет, мэм[23], это вы сказали. Я объяснил вам, что я — частный следователь, — это сущая правда, — но у меня не было возможности назвать вам свое имя. Я должен расследовать дело о смерти вашего мужа.
Я мог бы сказать еще кое-что, но миссис Лоринг уже раза два открывала рот, пытаясь прервать меня, — правда, потом видимо передумала и обернулась к восхитительной девушке.
— Нэнси, — сказала она спокойным, сдержанным голосом, который мог бы родиться прямо из глубин холодной Сибири, — выпроводи этого человека. Живо!
Когда мы дошли до двери, миссис Лоринг уже удалилась в соседнюю комнату, где, вероятно, молча меня ненавидела. Нэнси вышла вслед за мной на крыльцо и закрыла за собой дверь.
— Это было не очень хорошо с вашей стороны, — сказала она. В тоне ее не было и намека на осуждение.
— Что не очень хорошо?
— Выдать себя за другого человека.
— Я и не собирался. Ваша мать вывела поспешное заключение.
— Знаю. Ну, ничего. Просто, она немного расстроена.
Однако она не выглядела расстроенной до того, как узнала, что я не Эллис. Должно быть, эта мысль как-то отразилась на моем лице, потому что Нэнси сказала:
— Полагаю, вы считаете, что мы должны плакать в подушку.
Я молчал.
— Так вот, не должны, — продолжала она запальчиво. — Джон Лоринг был никудышный. Не знаю, как только мать выдерживала его целых два года.
Я не возражал.
— Кстати, — спросил я, — кто такой Эллис? Миссис Лоринг как будто ничуть не удивилась, обнаружив за дверьми частного сыщика.
— Он и есть сыщик. Мистер Эллис. Мать наняла его несколько недель тому назад.
— Неужели она никогда его не видела?
Она покачала головой.
— Нет. Она обо всем договорилась по телефону. Все это было ей немного неприятно.
— Хотите рассказать, почему?
— Что почему?
— Почему ваша мать наняла Эллиса? — начать с того.
Она восхитительно нахмурилась и сказала:
— Это не может иметь никакого отношения к смерти Джона. Честно.
— О’кэй, — сказал я. — Перескочим через это. Вы имеете какое-нибудь представление, почему кто-то хотел убить вашего отчима? Какой-нибудь скандал? Шантаж, может быть.
— Нет. Насколько я знаю. Просто он подонок.
Это не могло мне помочь, поэтому я поблагодарил ее, пожелал ей доброй ночи и повернулся, чтобы уйти.
Она удержала меня за руку. Сквозь грубый твидовый рукав пиджака я чувствовал мягкое прикосновение ее пальцев.
— Постойте, — сказала она. — Если вы не Эллис, то кто же вы?
— Скотт. Шелл Скотт.
— Честно, мистер Скотт, — Шелл, — я бы помогла вам, если бы знала хоть что-нибудь полезное для вас. Но я просто не знаю, что вам сказать. Я бы очень хотела вам помочь. Право же, очень бы хотела.
Без всякого основания, я ей поверил. Может быть, потому, что не было основания ей не верить. Я сказал:
— У меня кое-какие дела. Если вы еще не ляжете, может быть, мы могли бы поговорить немного попозже.
— Я не лягу.
Быть может, мне просто почудилось, но я подумал, что она сделала движение в мою сторону. Ее рука жгла мою руку, будто раскаленное железо, слабый свет, струившийся от окон, отбрасывал на ее лицо мягкие тени. Она смотрела на меня, полураскрыв влажные губы, как будто приглашая, но в то же время ее широко раскрытые невинные глаза кричали: «Нет, нет. Тысячу раз, нет!»
Ч-черт побери. Что бы вы сделали на моем месте?
Я пробормотал «спасибо» и еще раз «доброй ночи» почти пересохшими губами и спустился с крыльца.
Мне вслед ее голос прошелестел:
— Позвоните мне позже, слышите, Шелл? Мне, правда же, интересно.
Я сказал:
— Конечно, — спрашивая себя, что же она хотела этим сказать.
Проехав две-три лишних улицы, чтобы убедиться, что за мной не тянется хвост, и сверившись с телефонной книгой, я обнаружил, что Эллис числится в маленькой гостинице на Хилл-стрит. Еще не было десяти, но в номере было темно. Я постучал в дверь, думая при этом, что Эллису едва ли понравится, что его кто-то разбудил.