Сальмен пригласил Амира сесть.
- Сегодня жумга - день молитвы и праздника. Некуда идти, нечего делать, вот и лежим, отсыпаемся, - как бы оправдывался Сальмен. Он уловил в обращении товарища к Хакиму какую-то иронию, но, не поняв ее, решил тут же спросить: - Скажи-ка, Амир, что это за Онеке?
- Можно сказать и Евеке вместо Онеке. Суть не изменится. Все равно покоритель неприступных женских сердец, - сухо бросил Амир.
- А-а, вон оно что, - протянул Сальмен. - Понял, понял: Евгений Онегин... Это наш-то Хаким?!. - И, хлопнув себя по колену, громко рассмеялся.
- Эй ты, рыбак-баркин!* Да знаешь ли ты вообще что-нибудь, кроме чудака рыбака да судака-рыбки! Слушай, я тебе сейчас новость расскажу: и Овчинникова, и Макарова, и всех этих Акчуриных и Кубжасаровых обложили налогом. Каково?.. Теперь-то, наверное, придется им распрощаться с мельницами, заводами и всем богатством. Одно осталось - бежать. А знаешь, куда нынче буржуи собираются? В Барса-Кельмесскую область**, - продолжал неугомонный Амир, толкая в плечо Хакима.
______________
* Баркин - ветвь рода Байбакты, занимавшаяся рыболовством.
** Барса-Кельмесская область - дословно: поедешь - не вернешься.
- Оставь меня, пожалуйста, в покое, - хмуря брови, просил Хаким, - и без того не могу собраться с мыслями...
- Вставай, лежебока! Небось в любовной упряжке коренным идешь. Как по Абаю:
Шлю, тонкобровая, привет!
Похожей не было и нет!
Нечего сказать, красивая у тебя девушка. Сам видел: в момент одурачивает простачков! Смотри, Хаким, чтобы и ты не попался на ее крючок. Оторвешься от друзей - туго придется...
- Довольно! Сколько можно подшучивать?..
Но Амир не унимался:
Когда тоскую по тебе,
Мне слезы затмевают свет...
- Тьфу!..
...Ты лучше всех. За сотни лет
Подобной не был мир согрет...
Ты в сердце у меня живешь,
Во сне преследуешь, как бред...
- Ну, чего замолчал? Пропой уж до конца.
- Ты, видно, не собираешься идти на собрание, самовлюбленный Нарцисс!..
- У меня сегодня много неотложных дел.
- Конечно, конечно, - к Курбановым зайти...
Хаким отвернулся. "Завидует..." - подумал он. Но прямодушный и находчивый весельчак Амир, несмотря на то, что Хаким отвернулся от него, продолжал со смехом:
- Хаким, дружище, зачем нам городские чиновничьи дочери? Неженки... Зачем ты спешишь с женитьбой? Повремени, мы найдем себе без восьми черных!..* Наших, простых, степных!
______________
* Без восьми черных - то есть без калыма. Обычно калым за девушку устанавливался в восемь голов рогатого скота, среди которых должны были быть четыре стельные коровы.
- Нет, Амир, твое деление на простых - степных - и городских чиновничьих - неверное, - возразил Сальмен. - Ты как будто не невест, а скакунов себе выбираешь. И там и здесь есть хорошие и плохие девушки.
- В спорах рождается истина, как говорил наш филолог. Правильно, Сальмен, вступай в спор. Под простыми я подразумеваю дочерей трудового народа! Понял? То-то! - Амир назидательно поднял палец. Немного помолчал и заговорил совершенно о другом: - Вчера на заводе был митинг. Выступал Дмитриев. Жаль, что вас там не было. Вот оратор так оратор! Хорошо говорил, народу собралось много. После собрания его рабочие на руках вынесли... А сегодня состоится митинг фронтовиков. Одевайтесь, пойдемте! Будет очень интересно! Опять должен выступать Дмитриев.
Хаким встал с постели и начал одеваться, не поддерживая разговора Амира с Сальменом.
- Хаким, давай и мы сходим. Ты слышал, что Амир говорил? Там будут все студенты. А после митинга втроем зайдем в чайную и пообедаем.
Хаким отрицательно покачал головой и вышел.
2
Доктор Ихлас Шугулов, приехавший в город из Джамбейты, остановился у толмача - переводчика Минхайдара Курбанова. Встал он в это утро рано. Торопливо позавтракав, пошел на заседание земства, где вторую неделю обсуждались вопросы землеустройства.
- До скорого свидания, аже!* - Доктор почтительно склонил голову перед бойкой старушкой с узкими, плутоватыми глазами.
______________
* Аже - бабушка.
- Счастливого пути, доктор! Не опаздывайте на обед, - ласково ответила старуха, провожая гостя.
- Постараюсь, постараюсь...
Когда за доктором захлопнулась дверь, старуха начала на все лады расхваливать его:
- Воспитанный человек, благородный, учтивый... Уходит - прощается, приходит - здоровается. Среди теперешней молодежи это клад, а не человек.
Молодой доктор нравился старухе не только своей учтивостью и изысканностью манер, но и щедростью. Старуха, хорошо знавшая цену деньгам, умела оценить и такое благородство гостя. На деньги, что давал доктор, можно было купить продуктов на целую неделю.
- Видимо, правду говорили, что отец его - богатый человек. Да, видно, и сам он получает немалое жалованье, если имеет возможность давать деньги без счета... Красивый, очень красивый человек, - бормотала старуха, складывая в аккуратную стопку обесценивающиеся керенки. - С образованными людьми никогда не пропадешь...
Мукарама стояла перед трюмо и поправляла свои пышные волосы. Минхайдар просматривал "Уральский вестник". Они не обращали внимания на старуху. Толмач скользил глазами по заголовкам - неинтересно. Взгляд его остановился на объявлениях, набранных крупным шрифтом. Но и здесь он прочел только приказ наказного о поголовном взятии всех казаков на учет.
Свернув газету, Минхайдар положил ее на стол и несколько минут сидел молча, нервно покусывая ногти. Затем встал, прошел в свою комнату, переоделся и, вернувшись, задумчивым взглядом посмотрел на Мукараму. Она все еще стояла возле трюмо. Минхайдар позвал сестренку в свой кабинет.
- Мукарама, иди-ка сюда!
- Что скажешь, абый?* - спросила девушка, входя вслед за ним в комнату.
______________
* Абый - старший брат (татарск.).
Мукарама знала: если брат вызывал ее в кабинет, то разговор предстоял серьезный. Она с нескрываемым любопытством смотрела в бледное лицо брата, стараясь угадать, о чем он будет говорить. Но лицо Минхайдара было непроницаемо - он умел скрывать свои чувства. Тонкие морщинки на нахмуренном лбу и всегда сжатые губы придавали его лицу суровый вид. Но Мукарама все же заметила внезапную перемену в брате за последнюю неделю: под глазами у него появились синие круги, и сам он казался помятым и измученным, словно не спал несколько ночей подряд. Брат теперь был холостым человеком, и Мукарама подумала: "Может, засиделся где-нибудь на гулянке?.." Но тут же отбросила эту мысль - ведь она видела, что всю ночь напролет в кабинете Минхайдара горел свет.