– Если бы ты не кашлянул, давно бы поймалась, – недовольно буркнул мальчик, не глядя на Абдрахмана. – Окунь смело хватает крючок, но очень осторожный, каждый шорох слышит.
– Каждый шорох, говоришь, слышит? Так ты сам отпугивал – все время напевал какую-то песенку.
– Это не песня. Разве ты не знаешь, как заманивают рыбу? – спросил мальчик, высвободив наконец крючок. Он поднял голову и вдруг увидел, что перед ним не знакомый дед Мергали, а учитель, что живет в доме продавца Байеса. Мальчик смутился, отступил шаг назад.
– Ты чей, мальчик? – спросил Абдрахман.
– Батыра.
– Как тебя зовут?
– Узак.
– Вот ты просишь рыбок попасться на твой крючок, разве они понимают твои слова?
– Еще как понимают!.. Иногда после двадцати повторений ловятся, ну а после сорока – обязательно попадаются. А в тихие вечера ловятся и без заклинаний, успевай только червей насаживать на крючки!.. – деловито заключил мальчик.
К берегу причалила лодка, и на песок выпрыгнули два рыбака. Это были Хажимукан и Кенжекей. Они подошли к Абдрахману и приветливо поздоровались с ним.
– Ну, Абеке, у вас легкая рука… – сказал Кенжекей, кивнув головой в сторону Анхаты. – Сегодня помаленьку начался ход леща. Жаль, что у нас мало рыбных сетей, наловили бы вдоволь, хватило бы и сейчас и на зиму засолить. Хажимукан, – окликнул он напарника, – навздевай-ка на шнур лещей, да тех, что покрупнее и пожирнее, пусть это будет на подарок Абеке. Нанизывай, столько, сколько донесет!..
Хажимукан в знак согласия кивнул головой, но продолжал осматривать нос лодки, отыскивая щель, откуда сочилась вода. Тогда Кенжекей сам взял шнур и стал нанизывать на него крупных плоских лещей с темными спинками.
– Донесете, Абеке? Может, еще с пяток прибавить? – улыбаясь, спросил он, когда на шнуре уже болталось около пятнадцати рыб.
– Ойбой, куда мне столько! – воскликнул Абдрахман. – Такие огромные рыбины… мне вполне достаточно и двух, да и тех некуда девать. Неси улов своим детям.
– Для моих пострелят и чебаков на реке хватит. Бери! – сказал Кенжекей и почти насильно всунул в руки Абдрахмана тяжелую связку лещей. Затем вернулся к лодке и стал проворно раскладывать на две кучки утренний улов.
– Ведь совсем недавно мы даже и этой божьей благодатью не могли пользоваться, а теперь – сами хозяева!.. – радостно сказал Хажимукан, поглядывая на плоских с темно-синими спинками лещей.
– Кто захочет, тот все сможет сделать, только надо действовать смело и дружно, всем народом. Скоро баю Шораку придет полный конец, заберем у него все лодки и сети и раздадим их рыбакам Анхаты. Я думаю, и на вашу долю достанется.
– Большое спасибо, Абеке, мы никогда не забудем ваших добрых и разумных советов. Лишь бы только вздохнуть свободно, стать настоящими людьми – других желаний у нас нет.
Среди бедняков, которые не смогли откочевать на джайляу и остались рыбачить в ауле Сагу, за несколько дней Абдрахман сделался своим человеком. И старые и молодые – все относились к нему с уважением. Не было в ауле ни одного дома, куда бы не пригласили его на чай и где бы не угостили рыбой. «Наш Абеке! – говорили про него Хажимукан и Кенжекей. – Абеке знает, спросите у Абеке!..» А по аулам, откочевавшим на летние пастбища, пронеслась молва: «Бедняки-рыбаки организовались в артель! Приехавший из Теке учитель-законник посоветовал им открыть школу. Учитель решил передать артели все невода и лодки богача Шорака. Воды Шалкара теперь будут принадлежать беднякам!..»
2Десять лет назад Абдрахман и Хален сидели за одной партой. Десять лет назад, окончив учение, они разъехались в разные края и с тех пор ни разу не видели друг друга. И вот – встретились. Долго не разнимали они объятий и, не отрывая глаз, внимательно разглядывали друг друга.
– Халеке! Ты все такой же, почти не изменился – прежний степенный рыжий Хален!..
– И ты, Абиш, выглядишь прежним молодцом! Садись на стул, а если хочешь, устраивайся прямо на кошме. Макка, иди сюда, познакомься с Абишем и принеси нам кумысу!.. Она заочно хорошо тебя знает, Абиш. «Откуда, говорит, этот Абиш взялся, как беда на голову свалился!..» Прячет от меня газеты и журналы, которые ты присылаешь. Ну-ка поговори с ней сам, пусть она узнает, что ты за «беда» такая… – шутливо сказал Хален.