Женщина остановилась и оглянулась. Увидев веселое, улыбающееся лицо Хакима, тоже улыбнулась. «Что он хочет мне сказать? Ведь все знают, что он любит Загипу… Или он просто шутит с ней? Правильно моя мама говорила – кто прыгает от холода, а кто от сытости! Что ж, он – свободный джигит, ничем не связанный, вот и бесится от скуки и безделья», – с укоризной подумала она о Хакиме.
– Что вы хотите мне сказать? – строго спросила она, поправляя на голове белый ситцевый платок. – Вы через меня хотите послать девушкам привет?
Хаким, не зная, что сказать, смутился. И вправду, что ей ответить? Шолпан – молодая, красивая, можно бы и влюбиться в нее, да у нее подрастает муж!.. Хакиму нравилась Шолпан, ему было приятно стоять рядом с ней, смеяться и шутить.
– Шолпан, я давно хотел с тобой поговорить… Не знаю отчего, но мне всегда хочется тебя видеть. Почему ты все время избегаешь меня? – наконец нашелся Хаким. Он взял ее за руку.
Не вырвала руку Шолпан, не отстранилась – холодно и безразлично посмотрела на Хакима.
– Я не знала, что вы давно хотите со мной поговорить. Говорите, я стою перед вами. Я слушаю.
– Почему ты, Шолпан, не ходишь на вечеринки, разве не хочешь повеселиться? Мы бы там встречались с тобой…
– Да, вы молоды, вам к лицу веселье и смех, а мне…
– Что ты говоришь?.. Ты красивее всех наших девушек, цветешь, как алый тюльпан!.. – воскликнул Хаким.
Шолпан опустила глаза и, тяжело вздохнув, проговорила:
– Если бы вы это сказали года два тому назад, все было бы верно. А теперь… выглянувший из-под снега цветок растоптан ногами, вы не наклонитесь и не станете его поднимать. А если и поднимете, то сейчас же разочаруетесь и выбросите снова под ноги.
Тяжелый укор прозвучал в словах молодой женщины, словно Хаким был виноват в ее несчастной судьбе. Он медленно выпустил ее руку. Как солнце в жаркий день вдруг заслоняется тучей, так неожиданно помрачнело красивое лицо Шолпан. Хаким с сожалением подумал, что напрасно стал говорить с ней о вечеринках и веселье.
– Я не хотел обидеть тебя… Твои слова очень жестоки… Не надо так огорчаться!..
– В детстве я видела, как волк загрыз теленка… – тихо начала Шолпан. – До сих пор не могу забыть эту картину, она всегда стоит перед моими глазами… Случилось это так. Невдалеке от нашей зимовки было озеро, поросшее камышом и осокой. К осени, когда оно начинало высыхать, туда на молодые камыши уходил пастись скот. Особенно любили зеленые листочки тростника телята. Они забирались в самую гущу и пропадали там по целым дням. В том же году у нас было две телочки. Однажды, это случилось после полудня, мы сидели с мамой в юрте, как вдруг с озера послышался пронзительный рев теленка. Люди всполошились и побежали к тростникам. Я тоже побежала. Неожиданно кто-то крикнул: «Волк! Волк!..» Мы, девочки, испугались и вернулись обратно в аул. Я видела из юрты, как из камыша выбежал огромный серый волк и пустился в степь. Джигиты на конях погнались за ним, но не поймали – волк скрылся. Вечером мы недосчитались одной телочки. Пошли в камыш искать. Телочка была еще жива, но волк сломал ей позвоночник. Она не могла сама двигаться, и мы принесли ее на руках. Я долго ухаживала за телочкой и вылечила ее, но хребет сросся криво и на спине виднелся большой шрам. Она так и осталась маленькой, ее за это прозвали кривобоким уродцем… Когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что вот так же и моя жизнь искалечена и я похожа на ту кривобокую телочку, и даже гораздо несчастнее ее, потому что могу понимать это. Но кого винить? Видно, уж такова моя судьба!.. Никому нет до меня дела, не от кого ждать помощи…
– Не отчаивайся, Шолпан, мы поможем тебе!.. – сказал Хаким.
Он и сам не знал, о какой помощи говорил, кого подразумевал под «мы», – просто нужно было чем-то утешить молодую женщину.
Шолпан внимательно посмотрела на него:
– Вам все можно, вы – свободный… Загипа хорошая девушка, грамотная, как раз вам пара… Если позволит шариат… Ох этот шариат!.. Из-за него и я должна выходить замуж за девятилетнего Сары.
Хаким покраснел.
– Какое дело шариату до нас, – пробормотал он.
– Я тоже так думала, – возразила Шолпан. – Но даже учитель не мог помочь мне, сказал, что нарушать священный шариат нельзя. Ах! Меня, наверное, давно уже ждут, побегу! Будьте здоровы! Ваши слова: «Какое дело шариату до нас» – я передам Загипе!
Шолпан повернулась и быстро побежала по тропинке.
– Подожди!.. Подожди!..
Но Шолпан уже скрылась за густыми таловыми кустами.
Глава одиннадцатая
Султан Арун-тюре Каратаев подолгу стоял у карты Уйректы-Кульской, Кара-Обинской и Копирли-Анхатиской волостей и красным карандашом ставил на ней крестики. Сегодня он поставил два больших креста в самом центре Кара-Обы.