– Добрый вечер, – сказал Хаким.
Офицер, не поворачивая головы, кивнул. Ахметша посмотрел на великана, вошедшего за Хакимом.
– Привязал нара? – спросил он.
У Хакима по спине пробежали мурашки.
«Выходит, они все видели, – холодея, подумал он. – Видели, как я прятался от нара, видели, что я заглядывал под брезент… Ладно, чему быть, того не миновать». Он понуро опустился на скамейку.
– Что же ты не раздеваешься, Хакимжан? – спросил вдруг Ахметша. – И поесть нужно. Скоро уже выедете. Ты твердо решил ехать?
Хаким кивнул.
Ахметша повернулся к офицеру и сказал:
– Это мой племянник Хаким Жунусов. Он едет в Джамбейту, и я вам поручаю его. Следите, чтобы доехал благополучно.
Офицер внимательно всмотрелся в лицо Хакима, подумал о чем-то и спросил:
– По делу едете в Джамбейту или просто так?
– Можно сказать, что просто так… Братья там у меня. Хочу повидаться. А может быть, поступлю на службу.
Офицер промолчал. Вместо него ответил Ахметша:
– Этот военный является офицером по особым поручениям, его зовут Айтгали Аблаев…
Хаким вздрогнул, когда услышал имя офицера, но не показал своего замешательства.
– Все очень хорошо получается, – спокойно ответил он, прямо взглянув на Ахметшу, и подумал: «Встретился лицом к лицу с самым опасным своим врагом. Черный нар в сравнении с ним – детская игрушка. От этого под телегу не спрячешься. Это и есть тот самый Аблаев, который поймал Халена, отправил на смерть Бакы, а меня тогда пригнал к реке… Что-то подозрительно он посматривает на меня. Узнал, наверное, мою фамилию… Что же теперь делать? Просить Ахметшу укрыть меня? Нет, нельзя. Надо не подавать вида, что я знаю его. Если он захочет схватить меня, для него это ничего не будет стоить – людей у него достаточно. Но когда наступит ночь, можно попытаться убежать. Правда, мост под охраной. Но, в конце концов, река не преграда. Берега ее заросли кустарником. Нырни туда – и исчезнешь, как иголка в стогу сена. А на противоположном берегу – леса и бескрайние степи».
На столе было блюдо с мясом. Но к угощению никто не притронулся.
– Я недавно поел, – сказал Аблаев. – Если разрешите, Ахметша, я буду собираться в дорогу. Путь долгий, надо все проверить.
Ахметша кивнул, и Аблаев вышел.
– А ты почему не ешь, Хакимжан? – озабоченно и ласково спросил Ахметша.
– Не хочется, что-то голова болит. Должно быть, напекло, – ответил Хаким и подумал: «Лишь бы выехать без приключений из этой ловушки. А там видно будет. Лишь один аллах знает, чья голова покатится сегодня с плеч».
5Хаким догадывался, что Аблаев узнал его, но пока ничем не выдавал этого.
Отдав какие-то распоряжения людям, хлопотавшим во дворе возле фургонов, он вернулся в комнату. При этом даже не взглянул на Хакима, будто его и не было здесь…
Когда все вышли во двор, Хаким увидел множество вооруженных людей и понял, что они будут сопровождать караван.
В темноте нелегко было сосчитать всех солдат. Человек десять находились во дворе, остальные – за воротами. Хаким слышал их голоса.
Наконец караван двинулся в путь. Точно клубок ниток разматывался во дворе Ахметши: тянулись и тянулись одна за другой груженые подводы, уже заполнили они короткую улицу и двинулись дальше к реке. Вдоль всего каравана с двух сторон следовали вооруженные всадники.
На мосту их не только не задержали для проверки документов, но не успел Аблаев подъехать к караульной будке, как медленно начал подниматься шлагбаум.
Хаким, опасаясь встречи с есаулом, забравшим утром его ученический билет, шел, укрывшись за одним из фургонов. Но среди казаков, карауливших мост, есаула не было видно. Да и вряд ли он узнал бы Хакима в темноте.
Особенно густой стала тьма, когда въехали в лес. Со всех сторон караван окружала сплошная чернота. Впереди нельзя было ничего различить даже на расстоянии вытянутой руки. И в этой жуткой темноте лес, казалось, жил. Будто живые, шумели темные кроны, а кусты словно двигались с места на место, как какие-то таинственные существа. От всего этого в душу прокрадывалось смятение и беспокойство.
И лишь вверху, в жутких глубинах темно-синего небосвода, блестит светлая пыль звезд. Бессчетные вереницы их льют свет в пустоту, но этот свет не достигает земли.
Хаким забрался на одну из телег в хвосте обоза.
Вел караван знакомый уже Хакиму молчаливый великан. Во все фургоны было запряжено по два верблюда, и лишь огромный черный нар тянул первый фургон один. Рядом с ним шла пристяжная лошадь. Этого коня Хаким заметил лишь на мосту. Конь был под седлом. Стремена подняты и привязаны к седлу. Очевидно, чтобы не ударяли по бокам. Конь был рослый, светлой масти. В темноте он казался белым. Хаким не мог понять, для чего понадобился молчаливому великану этот оседланный конь.