«Уже минула ночь, – с удивлением подумал Хаким. – Как быстро!»
Он был рад, что в темноте, без дороги, не имея компаса, выехал прямо к Богдановке. Словно караван верблюдов, показались в предрассветной дымке горбатые избы деревни. Миром и покоем веяло от этого утра, и Хакиму просто не верилось, что здесь шла настоящая война.
«Спасти во что бы то ни стало Мендигерея и Амира, – шептали его запекшиеся губы, – сейчас в наших руках оружие, сила. Спасти».
Он подтянул подпругу и направился в сторону рощи. Едва он въехал под сень деревьев, как услышал громкий окрик:
– Стой!
Двое с винтовками преградили ему путь.
– Кто такой? По какому делу едешь? – сурово спросил один, почти мальчик, сердито вытаращив глаза.
«Неужели опять попал в беду? – подумалось Хакиму, и тут же горячая волна радости подкралась к сердцу: – Свои… Джигиты Белана…»
У них не было патронташей, в руках – только винтовки, старая одежда ничуть не походила на обмундирование казаков.
– Ведите в штаб! – громко сказал Хаким. Я должен сообщить кое-что. А кто я такой – вам там скажут…
– Давай оружие! – потребовал круглоглазый, крепко ухватив за узду лошадь Хакима. – А в штаб я поведу тебя и без твоего согласия.
Хакиму очень понравилось усердие, с каким молодой парнишка нес свою службу.
– Был у меня маленький, как игрушка, револьверчик, да я по пути потерял его, – улыбаясь, ответил он. – Не то подарил бы.
– Ладно, ладно! – строго сказал тот, что был постарше. – Нечего шутки шутить да скалиться! Иди вперед!
Парнишка повел лошадь, другой джигит с винтовкой наготове следовал позади. Так двое пеших привели конного Хакима в село.
Необычно выглядела деревня в это утро. Не слышно было мычания коров, не горели в окнах огни. На улице Хаким не встретил ни одного человека. Зато дальше, в овраге Теренсай, было полно народу, точно все население собралось сюда на праздник. Хаким присмотрелся – мужчины на конях были вооружены. Они стояли отрядами по пять – десять человек, и лица их были суровы.
Хакима привели к обрыву, где расположился временный штаб. Его встретили Абдрахман и Сахипгерей. Абдрахман взял юношу за руку и, с тревогой заглянув в лицо ему, спросил:
– Что с тобой? Почему так бледен? Может, наткнулся на вражеский отряд?
Хаким молча протянул ему бумагу.
– Идите! – сказал Абдрахман конвоирам, которые стояли, ожидая дальнейших распоряжений. – Ну идите же…
Парнишка еще больше округлил и без того огромные глаза и смущенно улыбнулся Хакиму, как бы прося прощения.
Хаким проводил его взглядом.
«Совсем мальчуган», – с неожиданной лаской подумал он.
– Нет, Абеке, не отряд я повстречал, а того прохвоста офицера, которого отпустили живым. Этого волка… Он напал на Мендигерея и Амира. Их поймали, увезли… Не могу простить себе – зачем я его не убил тогда?
– А это? – спросил Абдрахман, заметив пропитанные кровью брюки Хакима.
– Выстрелили вдогонку. Рана пустяковая, кость цела. Но я был долго в седле, нога затекла и не дает ступить, – сказал Хаким, поддерживая бедро рукой.
– Подожди, что-то я не понял. Кто этот офицер?
– Да тот самый предатель Аблаев, которому мы даровали жизнь, поверив его клятве, освободили…
И, не будучи в силах вынести взгляда Абдрахмана, Хаким низко опустил повинную голову…
– Рассказывай все, – тихо сказал Абдрахман.
И Хаким поведал о событиях, происшедших в Олетти.
– Дайте мне людей, – горячо сказал он, – и я вырву из лап проклятого клятвопреступника наших – Мендигерея и Амира! Если мы не можем освободить наших руководителей из тюрьмы, то этих-то двоих я вырву, чего бы то ни стоило!
– Потерпи, дорогой, – спокойно сказал Абдрахман. – Амир жив-здоров. Он находится сейчас на своем посту вон там, на горке. А потеря Мендигерея – это, конечно, очень тяжелая утрата. Ведь только вчера я просил его изменить место явки, уехать из Олетти… А сейчас даже времени у нас нет, чтобы заняться его освобождением…
Хаким вскочил.
– Ночью сожгли Алексеевку, – продолжал Абдрахман. – Вон, гляди… Еще горит.
Хаким посмотрел туда, куда указывал Айтиев. Словно туча, низко над землей стелился беловатый дым. Но языков пламени уже не было видно.
– Враг идет сюда, чтобы сжечь и Богдановку. Не только головорезы из Джамбейты, но и казачий отряд, прибывший из Уральска, вот за теми холмами. Нападение хотят вести с двух сторон. Но и мы не отступим ни на шаг, пока души многих из них не отправим прямиком в ад!
И Абдрахман невесело улыбнулся. Потом внимательно прочел бумагу и передал ее Сахипгерею.