– По коням! – приказал Мамбет и сам направился к коню.
Через несколько минут Мамбет с десятью джигитами и «непревзойденным наездником» Аманкулом отправился в путь.
Когда выехали за Акбулак, Мамбет приказал двум джигитам спрятать винтовки, привязав их к седлам, и выехать вперед. Затем подозвал к себе Аманкула.
– Значит, ты табунщик, говоришь? Тогда скажи мне: что делать, если впереди вдруг появился косяк лошадей и надо его угнать? Причем быстро угнать, так, чтобы пастухи и пикнуть не успели. Как это сделать?
Аманкул понимающе улыбнулся.
– Лучше всего это делают волки. Один притаится где-нибудь и ждет, а другой подкрадывается осторожно, вспугнет табун, а сам бежит сбоку и направляет косяк к волку, который притаился. Тот выскакивает из засады и хватает коня за ляжки…
– Я тебя не спрашиваю, как волки заманивают коней. Скажи, как бы ты сам угнал косяк?
– Очень просто. Натянул бы на себя шубу наизнанку. Потом к кончику курука привязал бы тряпье – пугало – и на бешеном скаку со свистом погнал бы косяк, куда надо. А если разгорячить косяк, его уже не остановишь. – Только знай размахивай полами шубы и пугалом и мчись следом.
– Тогда выверни наизнанку тулуп и надень его. А вот к этому чучелу привяжи веревку и мчись вон к тому пригорку. Посмотрю, сможешь ли ты угнать табун, – сказал Мамбет.
Аманкул возражать не стал, вывернул наизнанку тулуп, надел его, потом вывернул шапку. Ехавший рядом джигит снял с седла пегое чучело, крепко привязал к нему веревку и подал один конец Аманкулу.
Конь табунщика полностью соответствовал замыслу джигитов. Едва Аманкул, гикнув, припал к гриве, конь прижал уши и рванулся в карьер, будто в шею ему вцепился барс. А пегое чучело из ссохшейся телячьей шкуры, привязанное длинной веревкой, закрутилось, заскакало, завертелось бесом по кочкам позади коня. Казалось, это гонится, поднимаясь и припадая, какое-то страшное волосатое чудовище. Аманкул оглушительно свистел, конь, распластавшись и вытянув шею, несся словно сатана, по степи – не только животное, люди ужаснутся, увидев такое…
Тренировочный выезд табунщика понравился Мамбету.
– Неплохо, – похвалил он, подозвав к себе Аманкула. – Только учти: у казаков-табунщиков может быть оружие. Если сробеешь – угробишь себя и других. Смелый джигит или погибнет, или оправдает надежду товарищей.
Одиннадцать человек ехало по берегу Шынгырлау в сторону Аккалы, что стоит в тридцати пяти верстах от Акбулака. Между двумя селениями тянулся глубокий овраг – Тиксай. По сведениям разведчиков, казаки дошли до Тиксая и повернули назад, будто чем-то напуганные. Мамбет решил проехать по оврагу засветло. Отряд шел легкой рысцой, растянувшись цепочкой по тропинке. Часто переходили на шаг.
Осенний день короток, вечера долги. Мамбет решил перед самым заходом солнца проехать Тиксай и успеть до ночи добраться до Аккалы. Остальные силы отряда между тем пройдут по оврагу и остановятся на подступах к городку. Коли враг не помешает, они сделают все необходимое еще до рассвета. С рассветом отряд должен ворваться в Аккалу.
У начала оврага путников встретил коренастый, рыжеватый джигит на карем коне.
– Путь свободен, батыр. Можно остановиться у нас, перекусить, дать коням передохнуть.
– Боюсь, что нам некогда будет ужинать, Ергали. Готовы ли твои пастухи? – спросил Мамбет.
– Пятнадцать – шестнадцать верст – дорога недолгая. Мигом доедете.
– Доехать-то доедем… – Мамбет задумался. – Если не успеем до вечернего водопоя, худо будет. Ждать на свирепом холоде до утра – опасно.
– Поэтому нужно согреться, Маке.
– Ты лучше о пастухах мне скажи.
– Пастухи вас встретят.
– Тогда, Ергали, приготовь всем по чашке разведенного курта. Только побыстрее.
Ергали поскакал назад.
Когда путники подъехали к домику у оврага, на дастархане уже стояли наготове чашки крепкого пахучего курта и холодная баранина. Привязав коней, джигиты, не раздеваясь, по двое заходили в домик, мигом опрокидывали чашку курта, поспешно закусывали двумя-тремя ломтями мяса от опаленной бараньей головы. Последним зашел Мамбет, поздоровался с хозяйкой, поджав одно колено, опустился на край дастархана, оторвал кусочек мяса и отправил в рот. Потом взял из рук хозяйки большую чашку разбавленного курта. Несколькими большими глотками выпил его, сказал: «Спасибо, женге», – и поднялся.
Светлая, средних лет женщина вышла вслед за ним, Мамбет взял коня под уздцы и подвел к ней. Женщина погладила лошадиную морду правой рукой.
– Батыр! Когда храбрый джигит отправляется в поход, его провожает возлюбленная. К невесте джигита провожает женге. Тебя, я думаю, уже провожали и те и другие. Я тебя провожу как добрая старшая сестра. Удачного пути, батыр!