Макс ответил на звонок сразу же. А, услышав мой голос, даже не стал орать, как в прошлый раз, а только поблагодарил бога, что я жива и здорова и что со мной все в порядке.
— А с чего ты взял, что со мной все в порядке? — спросила я. — Тебе что, дядя Жора сказал?
Макс на секунду замер, а потом спросил:
— Дядя Жора? Ты Сизова имеешь в виду? А где он, кстати? Все как с ума посходили — ни у кого мобильники не работают. Куда он подевался?
— А ты сам-то где? — осторожно поинтересовалась я.
— В Киеве. Утром собирался ехать в эти ваши Белые... то есть Большие холмы. Так ты где сейчас находишься, Марьяша?
— В Большие холмы ездить не надо, — сказала я, — нас там уже нет. Езжай домой. И вот еще что... Бриллианты твои с изумрудами у нас. Не могу сказать, что в целости и сохранности — мы их сейчас из помойного ведра достаем, но в принципе ты можешь их забрать. Они же ведь твои?
Я задала вопрос и с замиранием сердца стала ждать Максовой реакции.
— Чего ты сказала? — не понял Макс. — Что вы достаете из помойного ведра?
— Бриллианты и изумруды.
— Уф-ф... — Макс с шумом выдохнул и, помолчав некоторое время, невнятно пробормотал: — Да, как-то с утра день не задался... — Потом еще немного помолчал и спросил уже другим тоном: — Так что ты сказала, дорогая? Что вы там делаете?
— Приезжай, увидишь.
У меня отлегло от души. Кажется, Макс вообще не в курсе дела относительно этих драгкамней.
«Господи, какое счастье!», — подумала я и с глупой улыбкой посмотрела на родственников.
— Он ничего не знает, — прошептала я, прикрыв трубку рукой. И уже совсем другим тоном спросила: — Так, значит, это не ты начинил конфеты драгоценными камнями?
— Начинил камнями?.. — опять переспросил Макс. — Конфеты? Постой, постой, Марьяша, объясни все по порядку. Что там у вас происходит?
Я объяснила, как смогла, по порядку, то есть рассказала всю эпопею, которую мы выстрадали из-за его конфет и что нам до сих пор приходится страдать, роясь в помойном ведре и выуживая оттуда бриллианты и изумруды. Макс в ответ только охал и стонал.
— Ну Сизов, — ругался он, — ну гад! Найду — убью! А я-то, дурак, послал его к вам на помощь, а он, оказывается, за спиной фирмы неучтенной продукцией торгует. То-то он в Мюнхене сам не свой вдруг сделался. Наверно, обнаружил пропажу коробки. А я понять не мог, почему он все время куда-то исчезает и кому-то звонит...
Я слушала, как ругается на другом конце провода Макс, и для меня его ругань была все одно что музыка.
«Значит, Макс здесь совершенно ни при чем, — радовалась я. — Какое счастье!»
От радости я готова была прыгать и скакать.
— Так что мне тогда делать с этими камнями? — спросила я. — Сдать их в милицию? Раз они не твои, а дяди Жорины, а он вор и мошенник...
Но Макс сказал, что в милицию сдавать ничего не надо. В милицию сходить мы всегда успеем. Сначала нужно встретиться и все обсудить. И вообще до его приезда велел ничего не предпринимать. Ну не предпринимать, так не предпринимать.
Я не возражала. Вот встретимся в его офисе, тогда все и решим.
Но Макс настаивал на том, чтобы самому приехать к нам на дачу. Негоже, дескать, двум девушкам (это он про нас с Лялькой) разъезжать по проселочным дорогам с бриллиантами на сумму в полмиллиона долларов.
Я сначала согласилась, а потом сказала, что о времени и месте встречи мы договоримся завтра.
Потом мы поговорили еще немного о всякой ерунде, вернее, Макс говорил, что очень по мне соскучился, а я молчала и довольно сопела в трубку.
Родственники стояли рядом и подслушивали, а я не очень-то люблю прилюдно обнаруживать свои чувства.
Однако когда я положила трубку, червь сомнения вдруг снова заворочался в моей душе.
«А откуда, интересно, он знает, что бриллиантов в этом помойном ведре ровно на полмиллиона долларов? Я ведь, кажется, ничего не говорила ни про количество, ни тем более про качество камней».
Я озадаченно посмотрела на кучку отмытых в миске с водой камешков, на аккуратно разложенные по всему полу объедки из помойного ведра, свернула из четвертушки газетного листа кулек, ссыпала туда все бриллианты-изумруды и объявила о закрытии сезона золотой лихорадки.
— Время собирать камни закончилось, — торжественно произнесла я, — а разбрасывать их нам уже не придется.
Отец с тетей Викой облегченно вздохнули и, с трудом разогнувшись, отползли от своих кучек и упали на Диван. Фира же с Лялькой не только не бросили своего занятия, а напротив, с подозрительной резвостью принялись лихорадочно сгребать разложенный по полу мусор в пакеты. При этом каждый старался ухватить себе по возможности большую часть. Не прошло и трех минут, как весь мусор был собран и вынесен в неизвестном направлении.