— Ох, какие молодцы, — похвалила их тетя Вика, когда пол был вылизан до зеркального блеска. — А я уже так устала, что ни ногой, ни рукой не могу пошевелить. Давайте уже спать ложиться, а то сил никаких нет.
Держась за поясницу и вздыхая, тетушка прошаркала в свою спальню. Отец пошел на второй этаж. Фира тоже растворился где-то в коридоре. Его «Спокойной ночи!» донеслось до нас уже издалека.
Мы же с Лялькой пока не спали. Вернее, я лежала в постели и блаженствовала на своих пуховиках, а Лялька сидела рядом и шипела:
— Не вздумай разрешить ему сюда приезжать. Он ведь ни разу не был на этой даче, так?
— Ну?
— Баранки гну. Нечего ему здесь пока делать. Вот ты ему назовешь адрес и не успеешь оглянуться, как здесь окажется дядя Жора со своими головорезами. Вспомни, как было. Только он узнал, что мы уже в Больших холмах, и тут же у нас сперли очередную коробку. Только ты ему или, точнее, его секретарше сообщила, на каком километре мы находимся, и тут же совершенно посторонний, ни в чем не повинный «Фольксваген» оказывается в кювете, а его обитатели — на том свете. Так все время было!
— Ну не все время, — возразила я. — Я, например, не говорила ему, где живет тетя Вика. А мужика в подъезде тем не менее убили. — Я выразительно посмотрела на Ляльку. — Ну что скажешь?
Лялька на секунду задумалась, а потом сказала:
— Ну, узнать тетушкин адрес было несложно. Ты же сама назвала его этой... как ее... Адамовне. И если дядя Жора знал, что ты будешь с ней встречаться, то он или, скорее, кто-нибудь из его подручных, Кит, например, мог следить за всеми сотрудниками ее фирмы и проследить за каждым, кто выходил из офиса. Таким образом он элементарно смог узнать адрес тети Вики.
— Ну не знаю, — ответила я на Лялькины соображения. — По-моему это слишком сложно и вообще притянуто за уши.
— За уши — не за уши, но сюда его лучше пока не пускать. Сами привезем ему его вонючие бриллианты.
Лялька отчего-то была сильно раздражена, а я рассмеялась.
Действительно после многодневного пребывания в помойном ведре эти бриллианты с чистой совестью можно было назвать вонючими.
Лялька на мой идиотский смех только осуждающе покачала головой и, пожелав мне спокойной ночи, легла на раскладушку, но не вырубилась по своему обыкновению, а долго еще ворочалась и вздыхала. Я же после всех ужасов нашего путешествия, оказавшись у себя дома или, точнее, на своей даче, что, впрочем, сути дела не меняет, впервые за последние дни полностью расслабилась и оттого почти мгновенно заснула. Я обожаю жить на даче и нигде так сладко не сплю, как здесь.
Однако в эту ночь мой сон был омрачен пренеприятнейшими сновидениями. То кто-то меня душил, то кто-то гнался за мной, а у меня, как это обычно бывает в кошмарных снах, ноги становились ватными и я не могла сдвинуться с места, как ни старалась. Несколько раз я просыпалась среди ночи, ворочалась с боку на бок, неоднократно переворачивала подушку и в конце концов встала утром совершенно разбитая и в отвратительном расположении духа.
Первая мысль, которая посетила меня при пробуждении, — это было как можно скорее избавиться от бриллиантов и изумрудов и забыть весь этот ужас, как кошмарный сон.
Лялька к этому времени была уже не только одета и умыта, но и полностью готова к отъезду. Она намывала во дворе свою «судзуку».
— Собирайся быстро! — крикнула она, когда я вышла на крыльцо с чашкой горячего кофе. — Ехать пора!
— Так Макс же еще не звонил, — возразила я. — Может, его еще и в Москве-то нет.
Лялька закончила намыливать машину и стала поливать ее из шланга.
— Пока доедем, пока заберем твой «Фольксваген», пока то да сё, твой Макс уже и приедет.
В общем, так оно и получилось. Вскоре позвонил Макс, который уже подъезжал к Москве и спросил, как проехать на нашу дачу, а я сказала, что с дачи мы уже уехали и что удобнее будет встретиться прямо у него в офисе.
Встретились мы через два часа на Чистых прудах, где в небольшом трехэтажном особнячке девятнадцатого века располагалась Максова фирма. Сам хозяин, то бишь Макс, уже поджидал нас в своем кабинете. В светлом костюме, гладковыбритый, с модной стрижкой он отнюдь не напоминал человека, который всю ночь провел за рулем. При нашем появлении Макс тут же бросил телефонную трубку, даже забыв попрощаться с абонентом, и раскрыв объятия, двинулся нам навстречу. Расцеловав меня, он галантно приложился к Лялькиной ручке и, усадив нас в глубокие пухлые кресла, обтянутые натуральной кожей, тут же велел секретарше Верочке принести кофе.