для чего??
Для кого???
Семья теперь - это он плюс Виола.
Виолетта никогда не забудет его пьяных приходов домой и воскресных похмелий. Не простит утерянного достатка и страха нищеты в преддверии старости. Она мечтала о шикарной квартире на набережной и загородном доме с альпийской горкой. Она не успела вкусить такого понятного и близкого каждой нормальной женщине явления, как гардероб размером с комнату. Ей не пришлось отдыхать за границей чаще двух раз в год. У Виолы никогда не будет собственного белого джипа. Не будет личного косметолога, парикмахера, стоматолога, массажиста. Виола никогда не привыкнет к тому, что единственная дочь живет одна в чужом городе. На то, что в этой жизни ей самой удастся пожить в столице, она уже не надеется. Причина всего этого - спивающийся муж. За это убивать надо. Лучше, если в раннем детстве...
Внутренним стержнем для мужика всегда была и будет работа.
Но работа - настоящая захватывающая работа! - мелькнула в давнем прошлом Петра, когда он трудился инженером по специальности на ведущем предприятии отрасли. Более десятка последних лет Петру неведомо такое понятие, как интересная работа. В его жизни теперь присутствуют только заработки. Смешно слушать тех, кто считает себя успешными бизнесменами. У Петра бизнеса не было, несмотря на несколько более или менее удачно организованных и вовремя закрытых фирмочек, просочившихся как песок между пальцами. Бизнес, как известно, это дело. А делом может быть только любимая работа со смыслом. Дело - это то, чему посвящается жизнь. Дело - это то, что можно передать по наследству детям.
В итоге остались увлечения.
Но те увлечения, которые питают мужающее тело и зреющую душу в возрасте слегка за двадцать или даже тридцать, уже не являются таковыми, когда вам прилично за сорок. В лучшем случае, это хорошо освоенные навыки, если дело касается рыбалки или игры на гитаре. В худшем - модные забавы прошлого, если вам нравилось молотить ногами боксерскую грушу или посещать клуб ценителей иностранного кино.
Инстинктивно невнятной, но больно царапающей страстишкой пыталась выживать тяга к письму. Но Петр, иногда включая компьютер, уже ощущал угасание функций мозга что-либо словесно выразить. Повторно отослав роман по совету москвички Марины в пару издательств, он довольно оперативно получил два аналогичных отказа. Петр впал в глубокую депрессию, явившуюся стартовой площадкой затяжного пьянства. При всем желании он не смог бы что-либо набросать. Даже просто связно описать.
Кроме того, он дал Виоле слово, что с писательством покончено раз и навсегда.
Где-то в углу гаража свалены в коробку пыльные распечатки. Графоманство с кровью и мясом безжалостно вырвано из ума и сердца. Остаток сил Петр сосредоточил на суши-баре. Но финальный бросок на амбразуру в надежде вернуть все разом завершился окончательной потерей точек соприкосновения с реальностью. Проглотив поражение, отряхнувшись от безденежья, и испытывая тошноту при мысли о собственном бизнесе, он решил устроиться на любую работу, обещавшую сносный заработок. Но выяснилось, что никто не горит желанием иметь в штате специалистов с подобным послужным списком. Да и возраст уже, извините. С необстрелянной молодежью как-то проще и безопаснее.
Свыкаясь с уходом из жизни матери, Петр около года перебивался случайными заработками. Иногда ему казалось, что он бросил пить. На деле недолгая передышка лишь маскировала очередную попытку загнать употребление алкоголя в цивилизованное русло. То есть, снова договориться с собственным пороком о границах и территориях.
Петр кликнул по "Синеве".
Этот откровенный стих-самоанализ Глеб написал очень вовремя. Петр часто перечитывал "Синеву", удивляясь могильной точности обозначений. Немногие признаются в том, что не способны более контролировать сползание в воронку алкоголизма. Единицы уходящих в штопор понимают, что процесс становится необратимым.
Почему он не спился?
Согласно не имеющим обратного хода законам жизни, опыту ушедших поколений и просто медицинским установкам, Петр должен был сгинуть, пополнив ряды "успешных" покойников на кладбищах новой России. Ведь Виолетта так и не поверила, что он вернулся. Очень справедливо не поверила. Жизнь не оставляет места для самообмана. Оттуда не возвращаются. Туда уходят стройными рядами, снискав красиво подправленный окончательный диагноз. Получив напоследок руками близких врачебное заключение с упоминанием главного человеческого органа. Отказ топливного насоса. Не выдержало сердце. Много работал, еще больше хотел сделать. Жаль, жаль. Такой молодой, столько мог успеть...
Ему повезло, если оттолкнуться от наследственности.
Отрицая высокое вранье о крепости воли и силе мужского духа, можно констатировать, что первопричиной возврат