Папа дернулся на скамейке назад. От Пинхоу и от Фарли поднялся крик потрясенного отрицания. Папино лицо покраснело.
– Как это? – спросил он.
Милли бросила взгляд на Крестоманси и взяла слово:
– Мы разузнали про вас всё. Мы проследили Пинхоу, Фарли и Кливзов почти до зари времен.
Это вызывало еще одно потрясенное бормотание, когда все, наконец, поняли, что их тайне действительно пришел конец. Но, когда Милли продолжила, все внимательно слушали.
– Вы всегда жили здесь, – сказала она. – Вероятно, вы одна из самых старых колдовских семей, что мы знаем. Мы обнаружили, что вначале вы жили вроде как кланами – в крошечных домах вокруг громадных чертогов вашего вождя. Лесной Дом определенно построен точно на том месте, где находился чертог Пинхоу, а он был построен поразительно давно. Раньше церкви, на самом деле. Чертог Фарли, похоже, был разрушен в ходе последовавших беспорядков, но чертог Кливзов остался до сих пор, хотя теперь это «Герб Кливзов» в Кроухелме.
Это вызвало некоторый интерес. Пинхоу и Фарли обменивались взглядами и бормотали:
– А я и не знал. Хотя «Герб Кливзов» действительно старый.
Головы повернулись обратно к Милли, когда она продолжила:
– Есть по крайней мере три важные вещи, которые вы должны знать про те ранние дни. Первая: ваш вождь, который довольно рано стал называться Дедом, избирался из семьи старого вождя, и всегда избирали того, в ком было больше ведовства. И он являлся не только вождем, но и пророком и предсказателем. На самом деле, ваш старый Дед поступал именно так, как должен был. Именно Дед избирал Бабку – и она не всегда была его женой. Она была женщиной с наибольшим количеством ведовства. И они двое не только управляли остальными, они работали в сотрудничестве со скрытым народом. Этот народ лелеяли, любили и охраняли. Вы делились с ними магией, а они платили вам исцелениями и…
Это было уже слишком для всех. Голос Милли заглушили крики:
– Невозможно!
– Никогда не слыхал такого бреда!
Милли слегка улыбнулась, и ее голос внезапно поднялся, перекрыв возражения, ясный как колокольчик и, казалось бы, не такой уж громкий. Но каждый слышал, как она сказала:
– А потом был ужасный интервал, в который случилось множество страшных событий.
Все зашикали, чтобы узнать про страшные события.
– В эту страну пришла новая религия, – сказала Милли, – наполненная рвением и праведностью – одна из тех религий, в которых праведные убивают и мучают неверных, пока те не поверят. Эта религия ненавидела колдунов, а еще больше – скрытый народ. Они видели во всех колдунах и невидимом народе демонов, чудовищ и дьяволов, и их жрецы изобрели по-настоящему действенный способ убить их и уничтожить магию.
– Насколько мы можем судить, все три Деда в это время изрекли пророчество, и все вы – Пинхоу, Фарли и Кливзы – немедленно позаботились, чтобы никто не догадался о вашей магии. Вы практиковали свое ремесло в полнейшей тайне, а поскольку скрытый народ подвергался еще большей опасности, чем вы, все объединились, чтобы защитить их, заперев их за дальней далью. Это должно было стать лишь временной мерой. Все Деды ясно сказали, что кровожадные праведники со временем уйдут. И они ушли. Однако до того их жрецы стали еще искуснее и научились скрывать свои планы даже от Дедов. И все-таки Дед Фарли того времени начал пророчествовать о катастрофе. Правда, как раз в ту ночь, когда кровожадные напали.
– Они пришли с огнем, мечами и могущественной магией и убили всех, кого могли, – Милли обвела взглядом двор и людей, толпившихся в воротах. – Когда они закончили, остались лишь дети – и все они были младше присутствующих здесь детей. Мы думаем, кровожадные забрали всех детей, которых смогли поймать, и воспитали их в своей религии, а некоторые дети сбежали в леса. Интервал длился около пятнадцати лет, так что у тех детей было время вырасти. Затем, благодарение небесам, кровожадных самих завоевали – вероятно, римляне, – и вы снова собрались: те, кто сбежал в леса, и те, кто был пленен, и начали заново строить свою жизнь.
Когда Милли замолчала, Крестоманси глубоко вздохнул и, качнувшись, оперся о ручки кресла. Кот встревоженно отметил, что он выглядит ужасающе больным.
– Но, видите ли, что из этого следует, – произнес Крестоманси. – Те дети были слишком юны, чтобы правильно понять. Они знали только то, что их испуганные родители внушили им перед резней. Они думали, что должны скрывать свое ремесло. Они верили, что их долг – держать скрытый народ взаперти. И у них было смутное представление о том, что, если они этого не сделают, им будет грозить опасность. И они знали, что, если Дед изрекает пророчество, произойдут ужасные вещи – поэтому они избирали Деда из тех, кто умел хорошо приказывать, а не с ведовством или даром предсказаний. И, – печально добавил Крестоманси, – боюсь, кровожадные доктрины религиозных людей оставили отпечаток на многих из них, и они видели свой религиозный долг в том, чтобы так поступать.
За этим последовало долгое задумчивое молчание. Пока оно длилось, Кот наблюдал, как из-за кресла Крестоманси вытянулась паучья рука – новая, серебристо-белого цвета – и передала Крестоманси маленький стакан зеленоватой жидкости. Крестоманси взял его с пораженным видом. Кот наблюдал, как он нюхает его, смотрит на свет, а потом осторожно погружает туда палец. Когда он вынул палец обратно, тот искрился зеленым и золотым, словно фейерверк. Мгновение Крестоманси изучал его, а потом прошептал:
– Большое спасибо, – и выпил весь стакан.
На мгновение у него на лице появилась страшная гримаса, и он прижал ладонь к животу. Но затем ему явно стало гораздо лучше.
Тогда все зашевелились – кроме Бабки Норы и Доротеи, которые, похоже, заснули. Папа поднял взгляд:
– Что ж, интересное предание.
– Это не просто предание, – сказал Крестоманси и, повернувшись к пространству рядом с собой, спросил: – Ты всё записал, Том?
Неожиданно оказалось, что рядом с Крестоманси стоит его секретарь Том с блокнотом в руках. Рядом с ним стояла библиотекарь Замка, старая мисс Розали. Она спустила очки на кончик носа и почти зарылась носом в большую синюю папку у нее в руках, которую она жадно изучала.
– Каждое слово, сэр, с самого начала, – ответил Том.
Мисс Розали подняла взгляд от папки и в своей обычной бестактной прямолинейной манере объявила:
– Никогда не встречала столь вопиющего злоупотребления магией, ни разу. Не говоря уже о сговоре. Вы можете всех их засудить.
Крестоманси и Милли посмотрели так, словно предпочли бы, чтобы мисс Розали держала рот на замке. По всему двору поднялся вопль гнева и страха. Дяди Пинхоу угрожающе встали – как и большинство родственников Фарли. Бабка Нора резко проснулась и свирепо вытаращилась.
К несчастью, именно в этот момент проснулся и Кларч и с любопытством поковылял по булыжникам.
Глава 20
Кот не сомневался, что Кларча разбудили либо Крестоманси, либо Милли – или даже оба сразу. Иначе как еще объяснить то, как легко Кларч выскользнул из сжимавших его пальцев Кота, или как Марианна промахнулась, попытавшись поймать его за хвост.
– Что это такое, черт возьми? – спросил папа.
– То, что появилось из яйца, – ответил дядя Чарльз. – Я разве не говорил тебе? Артуру я точно сказал.
Их голоса почти потонули в вопле Доротеи:
– Это мерзость! Убей его, матушка! О, народ освободился! Нам всем крышка! Убей его!
Бабка Нора вскочила на ноги и наставила палец на Кларча, вопросительно повернувшего к ней голову.
– Смерть, – пропела Бабка Нора. – Умри, скверное создание ночи.
К замешательству Марианны и искреннему облегчению Кота, ничего не произошло. Кларч просто моргнул и посмотрел удивленно. В свою очередь наставив на него палец, Доротея рявкнула:
– Растай! Умри! Прочь!
Кларч таращился на нее, пока толпа едва видимых существ устремлялась к нему, чтобы окружить его, защищая. Многие люди смогли их увидеть. И все начали кричать: