– Ты это, – сказал он своему механику, – где-нибудь ведро раздобудь, умываться после вылета. А то жарковато…
– А куда Гармаш делся? – спросил Жорка, забирая флягу и обходя самолет в поисках повреждений.
– Сбили Гармаша, – мрачно ответил Саблин. – Но немцам тоже досталось. Я «мессера» ссадил. Шишкин тоже неплохо одному врезал. Сейчас пойду на разбор, детали узнаю.
Разбор полета провели быстро. Дорохов хорошенько разделал Хашимова за потерю ведомого. Но, как понял Виктор, сильной вины комэска в этом не было. Руслан отбивал атаку пары «мессеров» на «Илы» и сбил одного из них. Гармаш же оторвался от группы и стал легкой добычей вражеских истребителей. Действия Виктора с Игорем Дорохов расхвалил, особенно упирая на то, что они вдвоем дрались против четверых и сумели завалить двух «мессеров». Правда, в конце добавил и ложку дегтя, раскритиковав за то, что увлекаются боями.
– Вы поймите главное, – сказал комполка, – ваша задача – прикрывать основную группу. Вам не надо ввязываться в затяжные бои. Если видите, что враги давят, сразу пикируйте к нам. Мы «мессеров» отгоним, а вы вверх лезьте. Как маятник, понимаете. Только отходите в сторону, где врагов нет, а то будет, как с той парой, что вы сегодня сбили…
По мнению Виктора, они сбили не пару, а только одного «мессера». Второй, скорее всего, дотянул до аэродрома или сел где-нибудь в степи на вынужденную посадку. Но озвучивать свои мысли не стал. Раз начальство считает, что сбил, – значит, сбил. Начальству виднее…
Глава 2
Солнце уже начало клониться к закату. Было душновато, ветер совсем стих, и нагретая за день земля щедро отдавала тепло. Пахло сеном и чабрецом. Виктор дремал, развалившись на траве, положив под голову свернутый реглан. Скорее всего, летать ему сегодня не придется – истребитель получил в бою более серьезные повреждения, чем он полагал.
В том бою в его «Як» попал всего один снаряд и две пули. Снаряд оказался бронебойным и угодил прямо в бронеспинку, под очень острым углом, оставив две аккуратные дыры в перкали и слизав длинную полосу металла из броневой плиты. Попади он сантиметров на двадцать ближе к носу самолета, и вошел бы Виктору точно в бок. Сдвижная часть фонаря кабины тоже оказалась простреленной – как оказалось, пуля прошла в считаных сантиметрах от его головы. Также оказался простреленным трос высоты – держался буквально на нескольких нитях. Любое из этих попаданий могло оказаться смертельным, но почему-то не стало…
– Вставай, – растолкал Виктора Шишкин, – к командиру вызывают…
Пришлось снова лететь, теперь на чужом самолете, прикрывать наши войска. Виктору достался истребитель Матвеева – сержанта из их эскадрильи. И тут он, что называется, почувствовал разницу… Внешне два одинаковых самолета, его и матвеевский, изготовленные на одном и том же заводе, одной и той же серии. Но если к своему истребителю Виктор никаких нареканий не имел, то матвеевская «семнашка» показалась ему тяжелым гробом. Истребитель был очень инертным, медленно разгонялся, и в полете его почему-то все время вело влево. Весь вылет Виктор боролся с норовистым самолетом, пытаясь привыкнуть к его поведению. Хорошо еще, что встреченная во время патрулирования четверка «мессеров» в бой не полезла. А иначе неизвестно, чем бы все это могло кончиться.
С аэродрома на ночлег Виктор возвращался уже в сумерках. Группа летчиков ушла далеко вперед, а он ковылял далеко позади. День выдался настолько тяжелым, что идти не хотелось вообще никуда. Он даже начал задумываться, а не ночевать ли ему в дальнейшем на аэродроме? Ведь кормят все равно там. И не нужно будет каждый день таскаться туда-сюда за три километра.
У деревенского колодца он увидел, как какая-то женщина набирала воду. Она поставила привязанное к вороту полное ведро на край сруба и потянулась за другим, чтобы перелить. В этот момент ведро соскользнуло и упало на землю, окатив водой стоящих рядом малышей-погодков. Немного воды плеснуло на шаровары и проходящему рядом Виктору. Вода была холодной, и обиженные таким обращением дети сразу заревели. Женщина ухватила их на руки, пытаясь успокоить, но это не помогало, детишки голосили на всю округу.
Их крик раскалывал голову. Виктор пошарил по карманам и достал шоколадку. После зимней прогулки по немецким тылам он всегда носил шоколад из бортпайка с собой. От жары тот растекся, превратившись из плитки в обернутый бумагой ком. Он отщипнул пару кусочков и принялся совать в рот орущим малышам.