Норбер приподнялся на локте и нежно убрал со лба Луизы вьющуюся прядь ароматных волос,
– "В моей жизни было так много страданий, горя и крови и так ничтожно мало поводов для радости и счастья… поэтому…не сейчас, пожалуйста, не надо об этом сейчас… Je t ,aime..
Якобинец и ищейки Бонапарта
Беда нашла Луизу д Аркур во время прогулки по оживленному центру города…
– Мадам, вы без сомнения, хотели бы увидеть вашего любовника живым?
Из кареты высунулся мрачный тип в чёрном.
Луиза сильно побледнела и прижала руки к груди.
– Что вы хотите этим сказать? Где он.. что с ним?!
За её спиной возникли трое молчаливых субъектов, отступать было некуда.
– Вы поедете с нами…
– Кто вы, что вам нужно?!
– Мадам, только вы можете спасти Куаньяра.. разумеется, если вам не безразлична его жизнь.. только вы можете сделать его менее упрямым…
– Я сделаю всё, что нужно, если это может спасти его…
– Мы в этом не сомневались, мадам.. Мы приехали, прошу вас…
Внутренний двор тюрьмы… Посетители, чаще всего женщины, матери и сёстры, жёны и невесты арестантов… Из зарешеченных окон протягивались худые и страшно изувеченные руки:
– Рабы корсиканца убивают французских патриотов, нас пытают, мы умираем в муках! Умираем без вины! Да здравствует Республика!
Но из окон соседних камер неслось иное:
– Якобинские ублюдки! Будь проклята ваша Республика! Да здравствует король!
За полчаса из нормальной жизни разом попасть в ад или в сумасшедший дом… Луиза не могла себе такого представить. Вот какое страшное нутро скрывало на поверхностный взгляд «мирное благоденствие» повседневной жизни империи!
Вот он, этот «железный порядок» Отца Нации, Гения Века, Избранника Судьбы, о котором наперебой трещали газеты, которым восхищались романтичные дебилы всей Европы!
– Вас к нему проводят…, – в голосе Клерваля фальшивое сочувствие. А за её спиной бросил, обернувшись к Кавуа:
– Она должна увидеть всё как есть.. это должно морально подавить её..
Скорчившись и часто дыша, он лежал на полу у стены, лицо представляло собой кровавую маску, лишь пронзительный женский крик заставил его медленно открыть припухший глаз…
– Норбер!!… Изверги! Убийцы! Как такое возможно?!
Ловким движением, Луиза присела на пол, положила его голову к себе на колени, не боясь измазаться кровью, целовала, заливаясь слезами…
– Девочка… почему ты здесь?!
Её обнимали худые, избитые руки, прижимали к себе, хотя каждое движение заставляло морщиться от боли.
За её спиной самодовольно переглядывались Клерваль и Кавуа..
– Не верю своим глазам.., – комментирует вполголоса Кавуа, – ублюдок серьёзно любит… Это и есть его слабое место.. Всё идёт как нельзя лучше…
Клерваль грубым движением резко поднял её:
– Довольно нежностей, мадам..с вами мы будем говорить отдельно…
Куаньяр вдруг приподнялся, это стоило ему немалых усилий, с разбитых вспухших губ сорвалось глухое рычание:
– Не вздумай прикасаться к ней, тварь!
Клерваль и Кавуа обменялись понимающим взглядом, пока всё идёт по плану…
– Уведите её.. поговорим отдельно…
Клерваль склонился к Куаньяру:
– Теперь, ты, наконец, понял, «тень Робеспьера», что я мало склонен шутить? Ты у меня признаешься не только в покушении на жизнь императора, но и в чёрной магии и в наведении порчи!.. И в полёте на Луну.. если я этого захочу…Не дорога собственная жизнь? Не будь самоуверенным, якобинец, умереть для такого фанатика идеи, как ты, может и не страшно, но вопрос в том, как умирать…, – Клерваля раздражал огонёк дерзкой непокорности во взгляде своей жертвы, он решил убедить Куаньяра сильными ударами сапог…
– Это… как раз.. я.. понимаю..,– отдышавшись, мрачно отозвался Норбер, сплевывая кровь, на секунды прикрывая от боли глаза, сжавшись в комок и меряя врага тяжёлым ненавидящим взглядом.
Сколько же ты причинил мне зла за эти последние 10 лет…и что бы, не отправить тебя на гильотину до Термидора…Мир был бы немного чище…
– Рад, что хоть в чём-то мы понимаем друг друга! Но есть и другой вариант! И я уверен, именно он будет иметь успех! Ты видишь этот длинный осколок стекла в моей руке? Если ты и далее откажешься говорить,… я воткну его твоей д Аркур… знаешь куда, и сколько раз?! Но нет.. не сразу…она слишком хорошенькая.. сначала я и Кавуа её… оба.., – облизнул губы, – одновременно.. как шлюху…Хоть она и дама из общества, никто не станет искать её здесь.. вы оба исчезнете в этих подвалах… Мало ли народу пропадает в огромном городе…
Ужас и страдание в расширенных зрачках ясно показал Клервалю, что он на верном пути.. но Куаньяр, тяжело и часто дыша, вздрагивая от боли, по-прежнему молчал.