– Дьявол тебя забери, Мерсон! От одной рюмки с тобой ничего не случится!
Соблазн оказался чрезмерно сильным…
– Мне очень жаль ,Куаньяр, нет, честное слово, но это мой долг…
– «Я не в претензии, Мерсон.. Тем более это задержание, а не арест, верно?…
Снова оказавшись в кабинете д Уарона, Норбер держал себя ровно и спокойно, даже попросил закурить.
– Против вас есть показания Кавуа, он утверждает, что вы угрожали Клервалю… что вы можете сказать по этому поводу? Где вы были в этот вечер?
Норбер отвечал спокойно, он точно знал, шпионы на этот короткий отрезок времени потеряли его из виду.
– В тот вечер я был в кафе Кретьена, только боюсь, что люди, которые могут это подтвердить не вызовут у вас должного доверия, это мои товарищи Лапьер, Дестрем, Тало, Менесье, Юмбар и еще некоторые другие. А потом… нет, я не могу… компрометировать женщину…
– А придется, Куаньяр, придется…
– «Если её имя впоследствии не всплывет нигде. Я надеюсь на вашу порядочность, месье д, Уарон. Это… герцогиня д, Аркур…
Д Уарон от души расхохотался, сделав вид, что слышит это впервые:
– Значит Кавуа прав? Это серьезно? Очень мило! Якобинец и аристократка, революционер и монархистка из семьи верных трону, фантастическая пара! Как такое возможно?
– Я не боюсь заразиться роялизмом. Политические убеждения не сифилис..
– Но продолжайте, что вы скажете по поводу обвинения Кавуа? Он утверждает, что вы угрожали «снять с него голову» и он был обезглавлен, именно обезглавлен, а не застрелен, не зарезан…
Норбер пожал плечами:
– Когда человек в гневе кричит обидчику: «Убью!» это не повод к тому, чтобы заводить на него дело! Клерваль грубо оскорблял меня на почве политических убеждений, и я потерял терпение. У него ко мне давняя ненависть, еще до Термидора он поклялся «закопать» меня живьём, впрочем, это не удалось бы ему, он был мелким хищником, не волк, нет, шакал, падальщик! Мне просто отчаянно не повезло, что моя эмоциональная вспышка и убийство совпали по времени! Или этим воспользовались? Неужели самим фактом своей смерти он все-таки закопает меня?!», – Норбер сделал картинный жест, призванный изобразить отчаяние, и помолчав продолжал со страстью, прижимая руки к груди, – это совершенно не в моих интересах, месье, ведь в ближайшем времени я собираюсь жениться..начать, так сказать, новую жизнь…поймите меня, как мужчина…
– Речь о всё той же госпоже герцогине? Нет… не может быть…, – усмешка д Уарона вышла беззлобной, сцена показалась ему забавной, он всем видом изображал участие, игра Куаньяра видимо вышла вполне убедительной. А тот сообразил, что Кавуа видимо сказал не всё, он сообщил, что он угрожал Клервалю, но про то, почему это случилось, отчего-то не сообщил, да это же прекрасно!
– «Она.., – Норбер не без удивления поднял глаза на д Уарона, – Луиза д Аркур. И что, почему нет?»
– Герцогиня д Аркур, аристократка, вместе с родственниками сидевшая в тюрьме при Терроре, теперь вдруг собралась замуж за якобинца и бывшего комиссара Конвента?! Куда катится мир!, – показное изумление и лёгкая насмешка в тонком лице д Уарона.
Куаньяр смотрел на него укоризненно и хмуро и всем видом изображал жертву несправедливости. Д, Уарон и так все знал, к чему этот театр…
– Вы можете быть свободны, пока свободны, месье Куаньяр, – кивнул ему д Уарон и тут раздался резкий стук в дверь.
Один из агентов влетел в кабинет как вихрь, он был чем-то сильно озабочен:
– Месье д Уарон, по этому делу дурная новость. Кавуа нашли убитым прямо рядом с подъездом собственного дома. Огнестрельное ранение в голову. Свидетелей нет.
Д Уарон и Куаньяр с минуту молча смотрели на этого человека, потом перевели взгляд друг на друга. Взгляд д Уарона был внимательным и испытующим, Норбер выразительно поднял глаза к потолку, изображая тоску, отчаяние и покорность судьбе. Эта игра была остро неприятна и даже унизительна, но жизненно необходима, как никогда.
– Что вы на это скажете теперь, Куаньяр?
– Похоже на то, что какая-то сволочь решила оставить мою невесту вдовой до брака, что ж, личных врагов у меня немало еще с 1793..», – глухо уронил он сквозь зубы, – что я могу сказать, уж этого я точно никак не мог сделать…
– Верно, но это могли сделать ваши товарищи…
Норбер взглянул на д Уарона с возмущением и сделал резкий жест:
– Во имя Разума! Зачем? Наша с Клервалем давняя «страсть» никак не касалась их, к чему им усугублять свое положение, нас и так преследуют все десять лет подряд.., – он бросил выразительный взгляд на д Уарона, – моя единственная мечта сейчас, жениться на любимой женщине и… чтобы весь мир оставил нас в покое.. неужели мне так много нужно? За эти годы я чудовищно устал.., а тут выходит .. что бы в Париже не взорвали, какого облеченного властью мерзавца не пристрелили, я вечно под подозрением…