Священным Союзом было принято решение ужесточить надзор и расселять этих энергичных и непокорных людей и по другим странам Европы. Даже в таком положении эти люди и не думали о том, чтобы покориться превосходящей силе реакции, смириться, опустить руки, а тем более униженно каяться.
Тайное общество филадельфов, основанное загнанными на нелегальное положение якобинцами на рубеже 18-19 веков, преобразовалось в тайную организацию карбонариев. Одним из руководителей считался Филипп Буонарроти, тот самый, из «людей 1793 года», товарищ Робеспьера, один из отцов-основателей общества филадельфов.. Но никаких прямых доказательств против него не нашло даже бонапартистское «сюртэ», не нашли их и шпионы Бурбонов..
Даже Наполеон, не испытывавший уважения к людям, для него Право Силы всегда было важнее, чем Сила Права, считал этого человека одаренным, очень умным и опасным, как-то даже выражал сожаление, что не сумел привлечь его на свою сторону.
Однако, есть основания считать, что связи этой организации простирались не только на ближайшие к Франции и Италии государства, но и на восток до самой Северной Пальмиры, до Санкт-Петербурга…
Гражданин Куаньяр и русский студент.
Июль 1824 года. Брюссель. Кафе «Тысяча колонн» было излюбленным местом встреч старых якобинцев.
Удивительно, но даже эмиграция не примирила жирондистов и якобинцев, общаясь между собой эти люди часто, по-прежнему говорили «гражданин», вопреки и назло торжествующим победителям, сохраняли политические традиции 1793-94 года.
Норбер Мари Куаньяр был среди республиканцев – эмигрантов фигурой достаточно заметной. Время несущественно изменило его. Совсем не похожий на пожилого человека 60 лет, имеющего взрослых сыновей, его солидный возраст скорее угадывался, чем был виден. Стройный и подчеркнуто прямой, углубленный в себя холодный взгляд тёмных глаз, но в длинных чёрных волосах теперь серебрилась седина…
Верность прошлому он сохранил даже в одежде, его костюм, фрак, скроенный по моде 90- годов 18 века, высокий пышный галстук, короткий жилет «a la Robespierre» в вертикальную полоску, узкие брюки и высокие кавалерийские сапоги, невольно привлекал к нему взгляды, удивленные или даже враждебные. Норбера эти взгляды ничуть не смущали.
Такая приверженность старой моде, конечно же, не редкость для пожилых людей, но этот костюм вызывающе подчеркивал принадлежность этого человека именно к старым якобинцам.. Отчего так?
Старые роялисты тоже часто отличались консерватизмом в одежде, но они предпочитали еще более устаревший, дореволюционный стиль 80-х гг. 18 века. Кафтаны и камзолы вместо фраков с коротким жилетом, пудреные парики, красные каблуки…
Он направлялся в «Тысячу колонн»… Оглядел зал, посетителей сегодня больше, чем обычно, знакомые лица, соседство давних товарищей приятно грело душу. Амар, Вадье.. Не без труда нашел свободный столик, но через четверть часа к нему подошёл высокий и тщательно одетый молодой человек, ровесник старшего сына примерно 22-23 лет.
– Месье Куаньяр, позволите присесть?
Норбер поднял на юношу спокойные, внимательные глаза и сделал приглашающий жест:
– Не имею чести знать вас и всё же.. прошу!
– Андрей Каржавин, сударь, я студент из России, товарищ вашего сына Максимильена…
Куаньяр слабо улыбнулся:
– Вот как.. Вы отлично знаете французский, никогда не подумал бы, что вы иностранец.. А учитель, судя по вашему выговору, как видно, был южанин.. Позвольте узнать, зачем вы здесь? Намеренно искали встречи со мной? Вопрос не праздный, поверьте, сюда ходят… не все…
– Я действительно искал встречи с вами, глупо было бы это скрывать.. Максим посоветовал мне искать вас именно здесь..Я… немного слышал о вас и познакомиться поближе стало буквально навязчивой идеей…
В тёмных глазах Норбера искрилась беззлобная насмешка, он догадался, какого сорта интерес привел сюда этого мальчика, но невозмутимо прикидывался непонимающим:
– Чем же я так знаменит? Бедный эмигрант, обреченный сдохнуть на чужбине без права возвращения..
– Я могу задать вам прямой вопрос?… Верно ли, что вы участник штурма королевского дворца.. бывший депутат и комиссар Конвента.. бывший якобинец..? Ответьте мне.. пожалуйста, для меня это очень важно!
Куаньяр смотрел на молодого человека серьезно, сузив глаза, помолчав, он наконец снизошел до ответа: