Норбер уже выпустил воротник де Ласи, когда вдруг вспомнил о том немаловажном, что беспокоило уже давно:
– Постой! Разве ты не был в особняке Белланже, когда насиловали Жаклин Арман.. дочь вдовы Арман, посудомойки? Сможешь поклясться своей хваленой дворянской честью, что не участвовал в этих барских забавах?
Де Ласи позеленел как незрелая оливка, глаза округлились от ужаса, он вскинул руки, словно защищаясь, и забормотал:
– Я её не.. нет.. нет!
И вдруг резко сорвавшись с места, бросился бежать. Куаньяр зло сплюнул себе под ноги, так верить ли этому трусу или он сейчас упустил одного из титулованных насильников?!
Обернулся на свою бледную спутницу, не сводившую с него широко раскрытых синих глаз.
– «Так куда тебя вести, принцесса? В первый раз у тебя в кавалерах санкюлот?– в тоне звучала скорее насмешка, но не злоба.
Резко махнул рукой мрачному лохматому кучеру:
– Гражданин, не подбросите в Сен-Жермен? Мы возвращаемся из Тюильри…
Кучер медленно перевел взгляд с Куаньяра на его спутницу, это была очень странная пара, вооруженный саблей мужчина в красном колпаке санкюлота, в узких, потертых брюках и в старом сюртуке, обутый в стоптанные низкие сапоги и молодая дама, а в том, что девушка именно дама, сомневаться не приходилось. Усмехнулся, сплюнул на землю и спросил угрюмо:
– Что там?
– Всё кончено… для аристократов, езжай уже, брат…
У дверей особняка Куаньяр остановился.
– Ну, вот и всё, прощай, принцесса. Необычный способ знакомства, верно? Что опять не так?
Мадемуазель де Сейан осторожно коснулась его руки:
– Я никогда не смогу забыть, того, что вы сделали для меня…Может, будет лучше, если мы зайдем вместе… чтобы они видели вас?
– Не совсем уверена, что они будут очень рады тебя видеть?… Ага, а увидев рядом вооруженного типа в красном колпаке, конечно же, растают от счастья? Нет уж, черта дикого, забудь об этом, принцесса… – он резко выдернул руку, но заметив, безнадежность и слезы, предательски блеснувшие в синих глазах, – если они выставят тебя за дверь… хотя лично я в это не верю, запоминай мой адрес, улица Сен-Жак, дом 24, третий подъезд, живу я в мансарде, под самой крышей, спросишь гражданина Куаньяра, меня там хорошо знают. Удачи тебе, принцесса.
Вечер 10 августа. В опустевший Тюильрийский дворец, с городских окраин стекались бледные заплаканные женщины, жены, дочери, сёстры инсургентов искали тела своих близких… В Сент-Антуан и Сен-Марсо уходили скорбные телеги с трупами погибших санкюлотов.
Сентябрьские убийства 1792 год
Сентябрь 1792-го… 5-е число.. По личному поручению Робеспьера, но официально, от Совета Парижской Коммуны Куаньяр поздно ночью явился в мрачные стены Аббатства…
Некоторое время нервно оглядывался, сильных впечатлений с первых шагов было достаточно.
Во внутреннем дворе, где расположился импровизированный трибунал Майяра, прервавший свою бурную деятельность на пару часов, булыжники были залиты кровью, сапоги скользили, с целью удалить кровь, всё пространство двора покрывали пучки соломы.
В свете фонарей он увидел тела, много десятков зарубленных, заколотых, забитых насмерть людей с разбитыми головами лежали один на другом, телеги за ними еще не приехали.
Перед ним, членом Парижской Коммуны, почтительно расступались исполнители приговоров, хмурые парни в заляпанной одежде, с закатанными по локоть рукавами, с их сабель и пик еще капала кровь.
К горлу подкатила предательская тошнота. Норбер хотел прислониться к стене, но резко отдернул руку, лишь коснувшись её.. и здесь брызги крови…Затошнило сильнее..
Немалым усилием воли он взял себя в руки.. Прямо мимо Куаньяра, не заметив его, прошел человек. Норбер сразу узнал Билло.. его поразила невозмутимость, изящно и ловко, как крупный кот, Билло перешагивал через кровавые лужи, чтобы не запачкать обувь. Что же это, огромное самообладание или внутренняя чёрствость?
Откуда взялось разом столько… исполнителей? Ведь все были уверены, даже Дантон говорил о том, что драть глотки об истреблении врагов революции могут многие, но мало кто согласится лично поднимать на штыки и рубить безоружных…
Так кто они, эти сомнительные «герои»? Не обычные ли они преступники…те, кого тот же Дантон грозился отослать в армию, на передовую, если им так хочется кого-то убивать, то пусть убивают иностранных интервентов и офицеров-дворян, изменников Родины из эмигрантских корпусов…А пока все они здесь…и кажется нашли себе занятие…