Игорь вздохнул. Его бы воля, он потихоньку изничтожил бы всю справочную литературу и все оборудование для трансформации, какое только в мире есть. Прав профессор. Совершенно порочная идея, чреватая скорей проблемами, чем всеобщим благом. И чем больше вникаешь в проблему, тем больше в этом убеждаешься.
— У меня тут чисто личный интерес, — закрыл он тему. — Алекс, хотите кофе?
Игорь и Димыч пришли к молчаливому согласию, что не стоит рассказывать всем подряд, что Сашка — пен-рит. Зачем плодить сплетни? Если уж свои не догадались, в чем тут дело, и почему бывший капитан летит пассажиром, то гости из Солнечной и подавно не разобрались бы. Да им все равно, как ты выглядишь и откуда родом, лишь бы работал и дело знал.
Тальми Аскаэни старался не тратить слов попусту. Но были случаи, когда молчать просто невозможно.
— Значит, их нашли споки в поселке пен-рит. Я, видимо, должен предположить, что работу эти идиоты не выполнили. Казалось бы, что проще? Убрать ничего не подозревающую дамочку прямо у нее в доме. Быстро выполнить работу, быстро уйти. Не подставляться! Так ведь нет. Я уже не знаю, каким богам молиться за того спока, который их убил. Иначе последовал бы допрос, который наверняка стоил нам как минимум круглой суммы…
— В деле замешены иномиряне… — неуверенно вставил один из собравшихся в зале.
Зал был расположен на третьем этаже здания, которое во всех адресных книгах звалось учебным центром министерства экономики, а за глаза жителями именовалось Домом аппозиции, ибо во все времена его перекупали друг у друга разные политические силы, по каким-то причинам оказавшиеся отодвинутыми от реальной власти. На первом этаже действительно работало несколько аудиторий учебного центра. Но — и только.
— Это вы меня так хотите успокоить, Эльчен?
— А я не понимаю, из-за чего пожар? Какая опасность может исходить от этой пен-рит? Она, во-первых, ничего не знает, во вторых, вообще скоро покинет планету…
Тальми возвел очи горе. Нет, ну как можно работать с людьми, которые не способны видеть дальше собственного носа! Но он взял себя в руки и вежливо объяснил:
— Видите ли, нет ничего хорошего в том, что дамочка покинет планету. Представьте, что будет, если она однажды заявится в метрополию, и будет всем кричать, что ее де незаконно трансформировали на Флоре? Моргнуть не успеем, здесь окажется столько иномирян, что плюнуть будет некуда. А мы, если помните, добиваемся совершенно противоположного эффекта. И есть еще одна куда менее приятная возможность. Если она начнет пользоваться… теми скрытыми талантами, которые в ней заложены. Вспомните, она вполне адекватна, есть данные, что к ней возвращается или уже вернулась прежняя память. Это притом, что она моложе наших самых юных образцов как минимум, в шесть раз. Ей нет еще полного года! А нам, если помните, удалось частично вернуть память только двум э… экземплярам. Обоим не менее восьми лет. В общем, нам тут нужно всем молить богов подземного царства, чтобы последний инцидент с ней и споки, и, что более важно, иномиряне, приняли за стечение обстоятельств, за случайное нападение, за что угодно, только не заподозрили политическую подоплеку. До выборов совсем недолго, а я не хочу, чтобы нас в последний момент вычеркнули из списков. Иначе наша миссия окажется под угрозой. Вот так.
— Однако, — Эльчен не собирался сдаваться, — повторная попытка ее убрать будет чистым безумием. Если ее жизнь еще раз окажется под угрозой, тупой заподозрит неладное. А я не считаю ни споков, ни сотрудников БКоИ такими уж тупыми.
— Вот именно, — вклинился третий голос. — В любом случае, эта пен-рит сейчас отнюдь не первоочередная наша проблема.
— Да ну? — вскинулся обозленный лидер движения, — а какая же проблема, по-вашему, на первом месте?
— Последняя группа Ханчиэни. Мы смогли найти двоих, третий образец каким-то образом оказался в руках у социального министра.
Просторный полукруглый зал-амфитеатр наполнила тишина. Зал не привык, что в нем собирается так мало людей. Всего-то семеро, в самом низу, у кафедры. Зал привык, что его наполняют сотни…
— Ну, этот вопрос мы решим довольно быстро. — Тальми улыбнулся, — у меня в их исследовательском центре есть несколько надежных людей. Вы бы лучше подумали, как будем отчитываться о работе. И образцы пора готовить к отправке…
— Умрешь, безмозглая.
Я отключаюсь от судовой локалки, смотрю на часы. Одиннадцать. Отбой. Жаль, я как раз вышла на финишную прямую. Программа почти готова, осталось проверить циклы и обкатать на имитаторе.
— Посмотри, — говорю, — какая получилась интересная штука.
— Я ж в твоих схемах ничего не понимаю.
Но подходит, послушно подключается к сети, и честно несколько секунд вглядывается в мои расчеты.
Я вглядываюсь в его лицо. Круги под глазами, складки меж бровей. Новые морщинки возле губ. Волосы отросли и торчат теперь, как иглы у дикобраза. По иглам хочется провести ладонью. Не задумываясь, я воплощаю это желание, Игорь тут же откладывает планшетку, смотрит на меня снизу вверх.
Как-то так само получилось, что я оказалась отдельно от всех прочих людей на борту. От постоянно занятого экипажа, от ученых, у которых тоже ни минуты свободной. Свое время я пристроила в первый же день: оговорила с Димычем право пользоваться бортовым информаторием для совершенствования навигаторских и штурманских навыков. Сама когда-то говорила студентам на Ашате, что пилотирование без знания теории гроша ломаного не стоит. Вот, представился случай заняться самообразованием.
— Саш, ты выглядишь усталой.
— Ты тоже. Не надо меня опекать, ладно?
— Боже упаси. Я еще жить хочу. Лаура переслала мне письмо, от Калымова. Я хочу, чтобы ты тоже прочитала.
Очень интересно. Активировала в очередной раз планшетку, посмотрела.
Прочитала вслух:
— По вашей просьбе сообщаю, чтобы потом не было ко мне вопросов. События на Флоре катятся по худшему сценарию. Бюро не уполномочено впутываться в местную политику, Шерриланд и так нарушает все и вся, ввязавшись в историю с похищениями. Его людям удалось многое выяснить. У пен-рит, если исключить низкую социальную приспособляемость и некоммуникабельность, как оказалось, много качеств, выгодно отличающих их от обычных людей. Они лучше регенерируют. В разы лучше. При условии постоянных тренировок они выносливей. И еще. Пен-рит подвержены внушению намного больше, чем мы. Они не устойчивы к гипнозу. На флоре появилась новая сила, политическая организация изоляционистского толка. Курт считает, что политика — только прикрытие. Эта организация занимается обработкой пен-рит на предмет создания из них боевого отряда. Я не очень в это верю, но доказательства достаточно убедительны. Мы не имеем возможности дальше продолжать работу по этой теме, чтобы не вступать в конфронтацию с местными политическими силами. Все данные переданы в СПК и военное министерство Флоры, но боюсь, прогнозы неутешительны. Сейчас на Флоре становится опасно. Особенно для Сандры. Возможно, покинуть планету было оптимальным решением. В.А.Калымов.
— Возможно, это было оптимальным решением, — передразнила я, — сказал бы лучше, что рад до глубины души, что мы убрались оттуда. Очень интересное письмо. Выходит, я подвержена гипнозу… Игорь, признавайся честно! Ты меня загипнотизировал?
— Разумеется. И продолжаю гипнотизировать до сих пор. А больше ты в этом письме ничего не заметила?
— Угу. Я и без письма знала, что на мне любой царапок зарастает, как на кошке.
— Есть еще кое-что.
— Что?
— Тебя хотели убить. Видимо, это те люди, о которых пишет Вак. Раньше речь шла только о похищениях. Значит, ты чем-то для них опасна или знаешь о чем-то, о чем знать не должна. Подумай!
— Может, их смущает сам факт моего существования…
— Не выдерживает критики. Тогда нужно отстреливать всех трансформированных на планете. А их слишком много. Скорей, они подозревали, что ты покинешь планету, и о тебе станет известно…
— Кому?
Игорь усмехнулся:
— Не знаю я, кому. Заинтересованным лицам. Например, в Солнечной…
— А что за ерунда про боевой отряд? Для чего? Кто-то планирует захват власти на Флоре? Тогда этот захват на что-то должен опираться…