«Может, просто свет забыли выключить?»
Она потянулась к ручке, как вдруг послышался тихий вздох.
- Что случи... - она распахнула дверь, замирая на пороге.
Эш сидел на полу, опираясь спиной на бортик ванной в эффектном окружении брошенного на полу кровавого бинта и темного широкого напульсника. В одной руке он держал тонкое лезвие, которым он еще мгновение назад скользил по окровавленному запястью.
- Как давно? - сорвалось с ее губ.
Ни «зачем», ведь она поняла причину сразу же, как только увидела алеющую кровь, ни бесполезных воплей, лишь желание знать, как долго это продолжается.
- С девятнадцати, - прошептал Эш, сомневаясь, стоит ли ему откинуть лезвие в сторону, или нет, под тяжелым взглядом Номи. Она не кинулась его утешать, да и ее внезапное спокойствие поразило его.
- Обработай рану, - холодно произнесла Номи. - Я жду тебя на кухне.
Эш появился спустя минут десять, усаживаясь за стол и протягивая руку к одной из чашек, от которых тянулся приятный кофейный аромат.
- Покажи.
Эш послушно положил руку на стол, запястьем вверх. На припухшей коже виднелись уже поджившие, будто ювелирно выточенные буквы, сложенные в еще незаконченное «санса», в окружении лепестков. Некрасивый зарубцевавшийся шрам тянулся вдоль запястья, будто перечеркивая верхние лепестки.
- Асфоделус? - уточнила Номи.
- Откуда ты знаешь?
- У меня была насыщенная практика, - уклончиво ответила Номи.
- Не спросишь, зачем?
- Нет, - Номи обхватила свою кружку руками. - Боль ведь приносит облегчение?
Эш промолчал.
- Я не собираюсь притворяться, что не видела всего этого, - она сделала глоток, собираясь с мыслями. - Я не буду читать тебе нотации или жалеть. Жалость - участь неудачников, а ты не такой.
- Но и мириться с этим я не буду, - она коснулась кончиками пальцев его ладони. - Я люблю тебя, ты знаешь, поэтому, не дай мне повод уйти.
Эш крепко переплел их пальцы.
***
Звон бьющейся посуды донесся сквозь музыку в наушниках. Алекс испуганно вскочил из-за стола, за которым усердно корпел над домашним заданием по естествознанию, выдирая вкладыши наушников из ушей. Они так и повисли, безвольно касаясь пола, пока он прислушивался к крикам за дверью. Кричала в основном Лили, обвиняя отца и сопровождая свои слова новым грохотом.
- Отпусти! - взвизгнула она, проезжаясь по нервам неприятно высоким голосом.
Алекс повернулся к двери, не зная, как поступить. Выйти и вмешаться? Но зачем? Ради кого? Да и разве это первая их ссора? Скорее всего, все опять закончится тем, что ему придется полночи крутить любимые треки, лишь бы не слышать их примирение.
- Ты не уйдешь! - а вот это уже кое-что новое. Алекс даже придвинулся к двери.
- Отпусти! - нотки боли отчетливо проскользнули в ее голосе
- К нему собралась? Шлюха! - звук пощёчины вышел довольно громким, затем что-то мягко упало на пол. Торопливые шорохи, скрежет застегивающейся молнии, хлопок двери, и все стихло.
Алекс тихонько приоткрыл дверь, тут же натыкаясь на привалившегося к противоположной стене отца. Его глаза были закрыты, лицо казалось бледным и усталым, а по левому виску стекала тонкая струйка крови.
- Отец? - он нерешительно опустился перед отцом на колени, с облегчением понимая, что тот дышит, просто в отключке. Алекс растеряно оглянулся по сторонам. Они были одни, а из прихожей исчезла обувь и куртка Лили.
Отец перед ним тихо застонал, чуть приоткрывая глаза.
- Лили? - слабость чувствуется во всем теле, даже голосе.
- Она ушла, - Алекс потянул отца за руку, помогая ему сесть ровно. Он заскочил в ванную комнату, схватил первое попавшееся под руку полотенце и намочил его в холодной воде, возвращаясь обратно к отцу и приседая перед ним на корточки.
- У тебя кровь, - он приложил холодную ткань к виску, заботливо стирая дрожащей рукой кровь. Алекс еще не разу не видел отца таким. Пьяным, злым - да, но - не обессиленно сидящим на полу их квартиры.
- Сука. Сбежала к другому, - зло выдавил мужчина, отмахиваясь от руки сына.
«Силы все же в нем есть» - невольно подметил Алекс, откидывая полотенце в сторону.
- Тебе нельзя пока не говорить, - единственное, что пришло в голову Алексу - штампованная фраза из фильмов.
- Тварь, - ядовито продолжил отец, - я же для нее все, а она ноги раздвинула, шлюха.
Алекс отшатнулся, нервно прикусывая губу. Видеть отца таким было противно. Особенно из-за Лили. Когда умерла мать Алекса, он лишь заявил, что, наконец-то, свободен, а сейчас его лицо искажено от боли и гнева.
- Когда вырастет, - мужчина красноречиво уставился на пах Алекса, - ищи верную суку, чтобы всем кабелям подряд не давала.