Это означало, что все они хотели посмотреть, что Ассамблея сделает из меня.
Ронан снова сжал мою руку.
— Все будет хорошо.
Я тупо кивнула, но не поверила ему.
Я заставила себя отпустить руку Ронана и вылезти из внедорожника. В считанные секунды я была окружена ребятами. Это простое действие поставило под сомнение слова Ронана.
Мы миновали стоянку, и я ахнула. От этого места просто захватывало дух. Сочная зеленая трава переходила в нечто вроде каменного амфитеатра. Но за ним был крутой спуск к океану. Сам амфитеатр выглядел так, словно был высечен в земле, являясь ее частью.
Но потом я увидела людей.
Все взгляды были прикованы ко мне, пока мы шли к месту встречи. Мой язык прилип к небу. Они все наблюдали. Осуждающе.
Трейс придвинулся ближе с правой стороны от меня.
— Ты с нами.
Эти слова окутали меня, и я изо всех сил старалась удержать их.
Колт шел впереди, Деклан — рядом с ним. Дэш — слева от меня, Трейс — справа. А Ронан замыкал шествие. Будто он хотел убедиться, что никто не нападет на меня сзади.
О, да, все эти теплые слова.
Когда мы добрались до амфитеатра, поднялся шепот. Я уловила несколько отборных слов.
Никогда не проявлялась.
Такой позор.
Шлюха.
Какая пустая трата времени.
Ребята свирепо смотрели на тех, кто посмел оскорбить меня, но я изо всех сил старалась смотреть только прямо перед собой. Там была своего рода сцена. С каменным столом и скамьей. Там было пусто, но у меня было предчувствие, что именно там будет заседать Ассамблея.
Что-то привлекло мое внимание справа. Пара. Что-то в этом мужчине было странно знакомым. Но именно свирепый взгляд на его лице заставил меня чуть не споткнуться. Но этот взгляд был направлен не на меня. Он был нацелен на Трейса.
Я увидела, как с губ этого человека сорвалось слово «позор». Я взглянула на Трейса.
— Кто это?
Он заскрежетал челюстями.
— Мои родители. Не самые большие мои поклонники. Для них иметь сына-инкуба — позор.
Гнев вспыхнул в моей груди, и я протиснулась сквозь толпу парней, направляясь к парочке.
Их глаза расширились при моем приближении.
— Вы жалкие. Тот факт, что вы не можете видеть, какой у вас потрясающий сын, просто печально. Он заботливый, свирепый и верный. На самом деле, это ваша потеря, ваше наказание — лишиться возможности по-настоящему узнать его. Но надеюсь, что у вас также постоянный геморрой.
Рука Трейса обхватила меня за талию, притягивая назад.
— Маленькая Птичка… — Но в его голосе слышался смех.
Я позволила ему увлечь меня прочь, к алтарю.
— Я действительно желаю этого. Этого или постоянной диареи.
Трейс только рассмеялся еще громче, и звук был таким сладким, что у меня в груди зародилась боль.
Он взглянул на меня сверху вниз.
— Как же мне так повезло, что ты на моей стороне?
Я улыбнулась ему снизу вверх.
— Ну, мы знаем, что в прошлой жизни ты не был ангелом.
Ронан подавился смехом.
— Это уж точно, черт возьми.
На сцену вышел мужчина.
— Садитесь. Заседание Ассамблеи объявляется открытым.
— 48~
У меня сжался желудок, когда толпа замолчала. Трейс положил руку мне на поясницу, направляя к переднему ряду каменных скамей.
С каждым шагом мои мышцы напрягались все сильнее. Я заметила Алистера в первом ряду справа. Его профиль был так похож на профиль Дэмиена, что я подавила дрожь. Рядом с ним сидел Патрик, отец Деклана и Ронана. Он бросил взгляд в мою сторону, его глаза посеребрились. Но не чарующим серебром глаз Деклана. Этот цвет был холодным, жестоким. За ним стоял Дариус. Затем две женщины, которых я не узнала.
Что-то кольнуло меня в щеку, и я отвела взгляд от Патрика, ища источник. Я встретилась с полными ярости глазами тех, кого узнала. Хлоя сидела между пожилыми мужчиной и женщиной. В ней сочетались их черты, так что я поняла, что они, должно быть, ее родители. Она ухмыльнулась и перекинула волосы через плечо, что выглядело нелепо теперь, когда они были подстрижены под каре.
— Давай, — прошептал Колт.
Мы все заняли места в первом ряду слева. Я терпеть не могла находиться спиной к толпе. Ненавидела то, какой незащищенной я себя чувствовала.
Колт взял меня за руку и сжал ее.
— Все будет хорошо.
Жаль, что я не могла поверить в эти слова.
Мужчина на сцене, который выглядел достаточно крупным, чтобы быть профессиональным рестлером, оглядел толпу. Его глаза прищуривались на каждом, кто осмеливался хотя бы шептать. Через несколько мгновений в толпе воцарилась гробовая тишина. Единственными звуками были редкие птичьи крики и шелест ветра в деревьях позади нас.