Блюмкин сам подбирал сотрудников для своего отделения. Он, как рассказывал все тот же Лацис, делал это, «пользуясь рекомендацией ЦК левых эсеров. Почти все служащие его были эсеры, по крайней мере Блюмкину казалось, что все они эсеры». Одним из таких людей был и Николай Андреев, принятый на должность фотографа при отделении Блюмкина.
Об этом человеке известно довольно мало, а между тем он тоже, как и Блюмкин, вошел в историю в качестве убийцы Мирбаха. Более того, некоторые историки считают, что он-то, а не Блюмкин, и убил германского посла.
На фотографии, имеющейся в следственном деле «О мятеже партии левых эсеров в Москве в 1918 г. и об убийстве германского посла Мирбаха», изображен худощавый человек в гимнастерке с солдатским Георгиевским крестом на груди. Иногда высказываются предположения, что настоящая фамилия Андреева была другой, но в истории он так и остался под псевдонимом.
Андреев то ли родился, то ли позже оказался в Одессе, где и познакомился с Блюмкиным. По специальности он тоже был электротехником. Блюмкин позже рассказывал, что Андреев имел склонность к изобретательству — например, изобрел походную радиостанцию для корректировки артиллерийской стрельбы, и эта радиостанция «отличалась чрезвычайной портативностью и помещалась в небольшой сумке». В конце 1917-го — начале 1918 года он занимался в Одессе революционной работой — выступал на митингах, организовывал боевые дружины левых эсеров. Участвовал в боях с войсками украинской Центральной рады и лично вывел из строя украинский броневик, защищавший вокзал.
После падения Одессы, взятой «белыми», Андреев перебрался в Москву, где вскоре устроился на работу к Блюмкину. По некоторым сведениям, вторым «монтером», проверявшим электрооборудование в германском посольстве, а заодно и составлявшим его схему, был как раз Николай Андреев. Но странно, как немцы не опознали его через несколько дней, когда он пришел уже с Блюмкиным убивать посла.
Лацис рассказывал о Блюмкине в своих показаниях: «Единственное дело, на котором он сидел, — это дело Мирбаха-австрийского. Он целиком ушел в это дело, просидел над допросами свидетелей целые ночи». Здесь, правда, снова возникает вопрос: а как же многочисленные проекты Блюмкина, о которых выше говорил тот же Лацис? Но «дело Мирбаха» действительно было самым крупным в его карьере чекиста.
Был такой старый советский фильм — «Его звали Роберт». О роботе, который как две капли воды походил на человека и очень хотел им стать. Пожалуй, и всю историю про «Мирбаха-австрийского», которую так талантливо провернул Блюмкин, можно было бы назвать так же, как и тот фильм.
Началась эта история в начале июня 1918 года в московской гостинице «Элит», где покончила жизнь самоубийством шведская актриса Ландстрем. Почему это произошло — точно неизвестно, но ВЧК заявила, что самоубийство может быть связано с «контрреволюционной деятельностью» актрисы. Вскоре начались аресты «подозрительных» постояльцев отеля.
Здесь нужно обратить внимание на один любопытный момент. Дело в том, что Блюмкин сам жил в «Элите». Следовательно, он вполне мог знать тех, кто квартирует по соседству с ним. И наверняка знал, что в отеле проживает постоялец, которого зовут Роберт Мирбах. Разумеется, человек с такой фамилией не мог не быть арестован чекистами.
В этой истории, как и вообще в биографии Блюмкина, много туманного и непонятного. Остается загадкой, арестовали ли его случайно, в числе прочих, или аресты начались для того, чтобы чекисты смогли захватить этого Мирбаха. А может быть, и самоубийство актрисы Ландстрем тоже было «устроено» ради этого же? Вот такая вот конспирология.
Кем же был вышеозначенный Роберт Мирбах? И здесь масса неясностей. По одним данным, бывший военнопленный австрийской армии, офицер, барон и племянник того самого графа Мирбаха — германского посла в РСФСР. Такой была версия ВЧК. По другим данным, никакого отношения к послу и к австрийской армии этот барон вообще не имел, а происходил якобы из обрусевших немцев, жил в России и до революции служил в хозяйственной части будущего «штаба революции» — Смольного института благородных девиц. Если верна вторая версия, значит, Блюмкин и его коллеги просто переписали его биографию и заставили арестованного барона Мирбаха с ней согласиться.
Блюмкин действительно просидел несколько ночей подряд над делом «Мирбаха-австрийского». Он предъявил ему обвинение в шпионаже. Условному австрийцу грозил расстрел. Но Блюмкин обещал ему жизнь и свободу — в том случае, если он даст подписку о готовности сотрудничать с ВЧК. Что еще ему оставалось делать?