Как же не посмеиваться, если обнаружишь в рюкзаке дохлую мышь с увядшей розой в скрюченных лапках? Курсанты, которые присутствовали при этом, начали отпускать шуточки, вроде как я занимаюсь магией вуду и таким образом приманиваю девушек. Язык у меня на месте, за словом в карман не лезу, так что шуточки быстро прекратились. Зато какой хохот стоял, когда Минори открыл своё бенто, а вместо вкусной еды обнаружил там свежий лошадиный навоз.
Да, я тоже умею тупо шутить. Могу и кнопку на стул положить, и в баночку канцелярского корректора написать. Впрочем, Минори с его бандой не отставали. Поэтому в академии приходилось постоянно быть начеку.
Пока что наши обоюдные подколки не выходили за рамки своеобразных приличий и не вызывали какого-либо вреда для окружающих. Однако, я чувствовал, что не за горами тот момент, когда Минори проявит свою истинную сущность и покажет себя во всей красе. И мне надо быть к этому моменту готовым.
Сегодня Минори снова попытался укусить меня. Кусануть мелко, так, чтобы зубки остались, но кровь не пошла. Он проходил мимо на большой перемене, когда мы четверо собрались за столом в саду возле академии. Кацуми как обычно подсунула мне свой бенто, а Шакко как обычно сопротивлялась выклянчиванию Малыша. Причем, Малышу было достаточно и своего бенто, больше похожего на лохань, но ему важно получить кусочек из рук Шакко!
Нас четверо, в команде Минори четверо — могла бы получиться знатная драчка, но тогда у нас четверых возникли бы офигенные проблемы. Поэтому приходилось обходиться словесной пикировкой.
К слову сказать — члены на лбах у этой четверки всё-таки получилось удалить. Уж не знаю, к какому оммёдзи они обращались, но позорное клеймо убрать им всё-таки удалось.
— Вот уж не думал, что военная академия Рикугун сикан гакко опустится до такого уровня, — громко произнес Минори. — Раньше эта академия принимала в свои ряды только детей из благородных семейств. Под их управлением Япония развивалась и росла, не зная поползновений со стороны соседей, а теперь…
— Да уж, теперь времена изменились. Всякая простолюдинская нечисть лезет в ряды достойных, — подтвердил идущий рядом Тетсуя Хаяси. — Мало того, ещё и хинины начали проникать в святая святых.
Мы с Шакко переглянулись и улыбнулись друг другу. Эти уколы были направлены в нашу сторону.
— Странно, что какое-то аристократическое отребье смеет раскрывать свой поганый рот, когда приличные люди изволят обедать, — покачала головой Шакко. — Мало того, что у них мужские члены на лбу светятся, размерами гораздо больше их собственных, так ещё и язык оказывается в четыре раза длиннее писюнов.
— Что ты сказала, рыжая? — тут же оскалился Минори.
— А тебе уши не прочистить? — вопросом на вопрос ответил привстающий Малыш.
— Только попробуй, громила-переросток! Сразу же вылетишь из академии!
— Не надо, Малыш, — подмигнул я другу. — Не обижай ущербных, их уже и так природа обидела.
Хидики тем временем подошел к Кацуми и протянул ей цветок лотоса, который мастерски извлек из-за пазухи:
— Госпожа Утида, прошу простить моих друзей. Они вовсе не хотели нарушать ваш прием пищи. Прошу вас принять этот небольшой дар в качестве извинения.
Кацуми настолько офонарела от такого, что автоматически приняла цветок. Она уставилась на белый лотос так, как будто это была звезда с неба, а вовсе не обычное растение.
Малыш даже присвистнул. Я же ощутил желание вырвать цветок из пальцев Кацуми, а потом затолкать его в нос Хидики. Чего он себе позволяет? Что это за хрень тут творится?
Похоже, что подобные мысли возникли не только у меня.
— Хидики! — окрикнул его Минори. — Ты случаем с пагоды не навернулся? Вниз головой? Что ты творишь?
— Минори-кун, я твой друг, но зачем обижать этих ребят? — развернулся к нему Хидики. — Мы проиграли, это было сделано на глазах у многих. Надо принять это, признать свои ошибки и жить дальше. Я знаю род Утида, как достойных и порядочных людей. Поэтому вовсе не хочу, чтобы наше недоразумение переходило в более глубокую плоскость.
— Какую плоскость, Хидики? — спросила Кацуми, как только обрела речь. — Вы же сами напали, первые!
— Да, и мы об этом очень сожалеем, — поклонился Хидики.
— С ума сошел, придурок? — одернул его Минори. — Ты чего вообще делаешь?
— Да, Хидики, что за хрень ты несешь? — поддержал Тетсуи.
— Все нормально, друзья мои, — поднял руку Хидики. — На самом деле стоило признать, что мы неправы. Минори, это же наша вина. Ребята были не виноваты, а нам закрыла глаза наша гордость. Я очень об этом сожалею и прошу нас простить. Надеюсь, что вы простите и моих друзей. До них пока что не доходит вся глубина сказанных мной слов, но я постараюсь им всё объяснить.