— Не рано ли ты начал в чужой дом гостей приглашать? — ворчливо откликнулся Норобу.
— Ну не всё же твой нудеж слушать? Надо же немного и развеяться!
Мизуки вошла легкой походкой. Одна рука была всё ещё в бандаже, а вот во второй позвякивал пакет. Вернее, позвякивало содержимое пакета, сам пластик вряд ли сможет извлечь из себя такой веселый звук. Пластик скорее убийственно шелестит.
Почему убийственно? А в какие пакеты кладут трупы? Вот я недавно в таком «шелестящем» одеянии лежал в багажнике автомобиля. Малоприятные ощущения, скажу я вам.
— Насчет развеяться малыш правильно сказал. У меня очень хорошие вести, ну и… тяжелую победу в «Черном кумитэ» стоит отметить.
— Хорошие вести? Эх, Мизуки-тян, как только я переступаю порог своего дома, то забываю это словосочетание. А ведь совсем недавно это было прибежищем одинокого старца, местом, где я мог преклонить голову и не думать, что кто-то будет дрочить на мой сад камней, а другой кто-то возьмет, да и насрет туда. Время уходит, а я всё реже и реже думаю, что когда-нибудь в этом доме услышу хорошие новости…
Всё это было сказано с таким придыханием и закатыванием глаз, что я чуть было не пустил слезу. Вот прямо так захотелось послюнявить средний палец, скорчить грустную рожицу и провести мокрым пальцем от уголка глаза до подбородка. Еле-еле сдержался. Старик всё ещё продолжал наносить лекарство на ногу, поэтому моя часть тела была в опасности. Мог неожиданно возникнуть новый перелом…
— Я в порядке! — раздался голос за окном.
— Кстати, а чего это у вас там Киоси развалился на двух чурбачках и поплевывает в небо? Он что получил заслуженный отдых? — шепотом спросила Мизуки, доставая из пакета три бутылки сакэ.
— Что-о-о?!! — взревел сэнсэй Норобу, быстро вскакивая на ноги.
К счастью, свою ногу я успел убрать чуть раньше. Сэнсэй метнулся к окну, а потом вылетел на улицу. При этом ступал так неслышно, что казался тенью безумного старика.
Через пару секунд раздался хлесткий шлепок, а потом вопль Киоси:
— Я нечаянно!
— Нечаянно? Нечаянно пудрил мне мозги? А ну не смей убегать — ты мне мешаешь!
— Больно же, сэнсэй! Ай, только не по жопе! Ухи-ухи-ухи!
— Ничего! Одно оторву, другое останется! Куда полетел! А ну стой, тебе говорят! Стой, а не то хуже будет!
Крики удалялись. Я взглянул на Мизуки и пожал плечами. Та улыбнулась в ответ, мол, пустяки, дело житейское. Взял костыль и, аккуратно ступая, направился на кухню. Нехитрую закусь можно соорудить и на одной ноге. Тем более, что зеленая хрень, которую налепил на правую ногу Норобу, уже превратилась в корку и жестко зафиксировала место перелома. Вылечить такую проблему за один раз не смог даже мой прославленный сэнсэй.
Но он пообещал, что завтра утром я уже смогу ходить с палочкой. А это немало!
— Так какие у тебя были хорошие новости? — спросил я Мизуки, внося в гостиную поднос с нарезанными овощами, мясом и тремя тарелками лапши.
Почему тремя? Потому что Киоси вряд ли сегодня вернется домой. А если и вернется, то под покровом ночи, когда все будут видеть пятый сон. Да и то, отправится в свою палатку от греха подальше.
— Твоя идея с социальной сетью развивается и уже приносит плоды! — радостно улыбнулась Мизуки. — К нам поступают сотни запросов о сотрудничестве. Сотни компаний хотят разместить рекламу в том месте, где уже зарегистрировался…
Мизуки замолчала, выдерживая театральную паузу. Я решил ей подыграть и дурашливо всплеснул руками, удивленно восклицая:
— Сколько? Сколько? Не томи! Два человека? Три?
— Да ну тебя, — поджала губы Мизуки. — Я же серьезно хочу тебя порадовать, а ты…
— Ладно, это я после сэнсэя ещё не перестроился. У него что ни слово, то подколка. Сато-сан, приношу свои глубочайшие извинения. Я не хотел вас расстроить, а тем более не хотел ляпнуть очередную глупость.
Мизуки только покачала головой. Она кивнула на сакэ. Я оказался из понятливых и разлил рисовую водку по двум пиалам. Третью пиалу, мою, Мизуки наполнила сама.
— Малыш, ты не понимаешь. Это же легальный способ получить миллионы, миллиарды, а ты сейчас сидишь и прикалываешься. Неужели тебя мандраж не берет от перспектив?
— Нет, не берет. Я равнодушен к деньгам. Они как уходят, так и приходят. Вот мы сейчас с тобой выпьем сакэ, порадуемся, постебемся, поржем. Получим удовольствие от общения, а утром выссым всё это сакэ, а может ещё и головную боль получим. Так же вот и с деньгами. Сегодня они есть, а завтра пфук! и их нет. Так чего же о них беспокоиться?