Или же сорваться в воду и начать всё с начала.
И не успеть…
Похоже, что мы всё-таки допекли сэнсэя, раз он пошел на такие меры. Что же, я на его месте поступил бы также — не доходит через голову, дойдет через задницу. Майор Слава Соколов тоже был сторонником этой философии, поэтому частенько заставлял бежать сквозь ночь в полной боевой нагрузке.
Спринт с шестьюдесятью килограммами на плечах это тебе не плитка шоколада. Это язык на плече и пот градом. Это падение, поднятие и снова изнуряющий бег. Иногда сквозь град и вспышки молний. По скользкой лесной хвое, по болотам и через упавшие бревна. Это наказание, направленное на обучение, чтобы потом было легче выживать.
Не дойдет через голову…
Я отвлекся на воспоминания, а тело продолжало прыгать. На автомате, словно вспоминая чуть подзабытый путь. Я прыгнул в очередной раз и неожиданно ощутил, как моя ступня не приземлилась на жесткий камень, а зарылась в мягкий песок.
— Киоси! Я смог! И ты сможешь! — крикнул я, когда повернулся обратно. — Ты где?
— Я тут! — донеслось до меня.
Судя по голосу, расстояние было не больше пяти метров. Что же, не так уж и плохо — он тоже смог пройти через коварный камень и теперь на его пути оставалось всего ничего. Но вот как он пройдет это «всего ничего»?
Что будет, если соскользнет? Начнет всё заново?
Боль в груди полыхнула с новой силой. Я скривился, но удержался на ногах. Бултыха тоже не было. Значит, Киоси продолжает путь. Или нет? Я не услышал нового всплеска. Похоже, что он застыл на одном месте и вспоминает — куда ему прыгнуть.
Мотивация! Ему нужна мотивация!
— Киоси! Вспомни своих родителей! Сделай это не ради себя, а ради них! Если ты упадешь, то останешься навсегда инвалидом и не сможешь выполнить завет отца! Ты должен пройти! Ты воин и ты тот, кто отомстит за свою родню!
Всё это я кричал, слушая трели цикад и журчание воды.
— Вспомни, как тебе было тяжело, но ты выжил!
Шлепок…
— Ты отправлялся биться один против десятка преступников и не отступал ни на шаг! Ты храбрый малыш! Ты боец и никогда не отступаешь!
Шлепок…
— Ты сможешь! И мы с тобой вместе покараем мерзавцев за их грехи! Ты сможешь, тануки по имени Киоси!
Шлепок! Шлепок! Шлепок!
И вот уже оборотень влетает в мои расставленные руки и шепчет:
— Спасибо, Изаму-сама. Без тебя бы у меня ничего не получилось. О-у-у-у…
Он вырывается из моих рук и падает на мокрый песок. Меня в этот миг тоже сковывает судорога боли, но я держусь. Я нащупываю Киоси и пытаюсь его поднять:
— Держись, малой!
— Нет… я больше не могу. Прости…
— Как это прости? Я не прощу! А ну поднялся и пошел обратно!
— Я не могу… Последние метры все силы забрали. Отправляйся обратно сам. Брось меня…
Я чуть не сказал, что «русские своих не бросают». Только в последний момент исправился:
— Якудза своих не бросают. Забирайся ко мне на закорки и постарайся не дергаться, когда будет очередная вспышка. Иначе могу не удержаться…
— Брось меня.
— Я тебе сейчас с локтя заряжу, малой! Тело в бессознанке тащить будет легче. Или так, или так — выбирай!
Киоси вздохнул и нащупал мои плечи. Он забрался на спину, а я подхватил его под ноги. Да уж, не вес боевой нагрузки, но тоже ничего. Теперь я отвечаю за двоих и думать тоже должен за двоих.
— Держись крепче, малой!
Я прыгнул на первый камень. Поймал равновесие и судорогу боли. Они пришли почти одновременно. И вместе с пришедшей болью дернулся на спине Киоси.
— Терпи! Я сказал — терпи! — выкрикнул я.
Крикнул скорее себе, чем Киоси. И этот выплеск эмоций в самом деле облегчил приступ. Следующий прыжок прошел легче.
— Киоси! А ну повторяй за мной! И повторяй громче, чтобы все рыбы в округе слышали наш рев! Так будет легче! — гаркнул я.
— Давай! — проорал Киоси мне в ухо.
— Стих Владимира Орлова!
— Стих Влатимира Орвлова!
Понятно, не совсем привычны русские имена для японского языка.
— Я узнал, что у меня! — выкрикнул и прыгнул на новый камень.
— Я узнал, что у меня! — заголосил Киоси.
— Есть огромная семья!
Новый прыжок и новый рев на ухо:
— Есть огромная семья!
— И тропинка, и лесок!
— И тропинка, и лесок!
— В поле каждый колосок!..
Я прыгал и орал, что было мочи. Киоси орал мне на ухо тоже изо всех сил. Такой вот орущей бригадой мы продвигались с камня на камень. Я словно видел, как звуковая волна отражалась от камней и прилетала обратно. Я как будто стал летучей мышью, только вместо ультразвука использовал стих поэта. И звук возвращался, обозначая новый камень!