Эх, как же ржал наверху над моими заверениями Верховный Управляющий. Он-то точно знал, что ждет меня на следующий день. Знал и явно потирал руки в предвкушении интересного зрелища…
Глава 7
— От твоей одежды странно пахло, — сообщил Киоси, когда я достиг дома сэнсэя. — Я сжег её, как ты просил, но вот запах…
— Чем пахло? Я вроде нигде ни во что не наступал…
— Не знаю. Запах откуда-то из детства и… босс, скажу честно — связаны с ним плохие воспоминания.
А чем могла пахнуть моя одежда? Потом и солью, потому что убегал, кровью преследователей и нападавших, потому что она брызгала во время драки. Чем ещё? Благовониями публичного дома? Смазкой поезда?
— А что она хотя бы напоминала?
— Да не могу я вспомнить. Вот вертится в башке, а что это… Ну никак не вспомню. Только что-то плохое и всё тут. Босс, может ты чего скажешь?
Я рассказал вкратце, что и как было. Времени это заняло гораздо меньше, чем в полицейском участке. Но там я выступал драматическим актером, а тут лишь доносил информацию. Сухо, быстро, емко.
— И всё равно, каким-то от тебя плохим запахом несло, — безапелляционно заметил Киоси. — Ты же знаешь, что нюх оборотней гораздо тоньше человеческого?
— Знаю, завидую, но помочь ничем не могу. Я всё рассказал. О, а вот на горизонте и сэнсэй показался. Сейчас снова ругаться будет…
— Если что, то падай и закрывай уши. Он по ушам очень больно колотит.
— Опытный?
— Уже не раз, — потер уши Киоси.
— Тогда давай уберемся, от греха подальше.
Киоси не нужно было два раза упрашивать. Он метнулся легкой тенью в сторону своей палатки, а я снял обувь и долетел до своей комнаты. Через десять секунд я уже мерно дышал под одеялом и старательно изображал спящего.
Не помогло. На входе послышалось шебаршение, когда старый сэнсэй снимал свои тапочки, а через полминуты его фигура обрисовалась в дверном проеме.
— В общем, Тень, дело с полицейскими будет замято. Офицер без фуражки принял твои заочные извинения. А вот с Ицуми… С ним всё сложнее. Он закрылся в своей резиденции, и дозвониться до него не получилось. Мизуки дала задание своим подручным выйти на него и внести ясность в ваш конфликт. Надеюсь, что получится его разрешить с минимальными жертвами. Сейчас же не высовывайся и веди себя ниже травы, тише воды.
— В класс обратно вернулся Сэтору Мацуда…
— Плохо. Это плохо. Похоже, что он намерен додавить тебя психологически.
— А ещё я записку-лягушку в кармане нашел. Там было написано, что он знает, кто убил его отца.
— А вот это ещё хуже. Значит, тебе нужно ожидать удара в любой момент. И ожидание смерти подчас гораздо хуже самой смерти. Знаешь, когда-то мне пришлось выбивать сведения из одного члена вражеского клана… Я знал, что его будет трудно сломать, что он не боится пыток и его дух тверд, как сталь катаны. И тогда я начал каждый день раскладывать перед врагом набор для пыток. Там было около полусотни всяких предметов. А он, привязанный к стулу, наблюдал за раскладыванием. Я выкладывал со смакованием, с блеском и верчением каждого предмета. В какой-то миг меня отвлекали телефонным звонком, после чего я собирал вещи и уходил. Уходил на пару часов, а потом возвращался, чтобы снова начать раскладывать инвентарь. Мне понадобилось всего три дня, чтобы сломать этого твердого человека. Он сломался не на пытках, а на приготовлениях к ним.
— Думаешь, это демонстративное появление Сэтору — всего лишь приготовление?
— Возможно. Не поддавайся этому. Не поддавайся, иначе рискуешь повторить участь того самого врага.
— Хорошо, сэнсэй, я понял тебя.
— Надеюсь, Тень. Надеюсь… — проговорил Норобу, а потом мягко отступил и скрылся в темноте дома.
Что же, я и сам собрался выйти из той феерии, куда меня погрузили глаза Шакко, чтобы не прохлопать очередной опасности. Перед внутренним взором снова промелькнул тот радужный свет, и я заставил свой разум перейти от восторженного завывания к холодному расчетливому состоянию. И так слишком много допустил ошибок, чтобы повторять их вновь.
А если это играли гормоны, то следовало их выплеснуть поскорее.
Днем ничего не случилось. То есть вообще ничего. Я дошел до школы и на меня не напали никакие ниндзя. Даже какой-нибудь захудалый камикадзе не сверзился с неба на торпеде. Я просто дошел до школы и там начал изображать обычного школьника.
Сэтору снова пришел на урок и сидел за своей партой мрачнее тучи. Он снова не смотрел на меня. Пялился в точку перед собой, как будто пытался прожечь взглядом парту и всё. На него смотрели, к нему обращались, но Сэтору снова пародировал статую.