После этих слов сэнсэй встал и направился к своему шкафу, где за матовым стеклом хранились разномастные элексиры и составляющие к ним. Я с интересом наблюдал за его перемещениями. Смотрел, как он брал пузырьки с красной, зеленой и желтой жидкостью, а потом смешивал их в чашке и получал грязно-коричневую бурду. Как ставил чашку на небольшую спиртовку и зажег огонь. Как добавлял в полученную бурду небольшие веточки засушенных растений.
Из всех представленных видов я узнал только мяту. Да и то подумал, что сэнсэй добавил её для лучшего аромата, а то в комнате запахло свежим конским навозом пополам с веселым запахом нестиранных носок.
— Очень интересно наблюдать за священнодействием любителя своего дела, — сказал я, чтобы хоть как-то развеять возникшую паузу.
— Не подмазывайся. Я не люблю лесть, а когда она звучит ещё и неискренне, то это можно счесть как оскорбление.
— Да я серьезно! Я же от души, — протянул я.
— Помолчи от души, а? Вот если я неправильно соберу ингредиенты, то ты можешь обзавестись собачьим хвостом. Или же кошачьим — это как повезет.
— Всё, молчу. Всё понял и осознал. Можно я пока поделаю мандалу?
— Делай, только не раздражай меня.
Я сел за небольшой столик и начал постукивать по трубочке, ведя желтую песочную струйку по изогнутой линии. В голове царил кавардак. Хотелось подумать о многом, взвесить всё и было отчаянное желание ухватить за хвост мысль, которая отчаянно от меня ускользала.
Желтая струйка шла по линии. Она словно разделяла мою жизнь на до и после. В голове крутились мысли о помощниках Ицуми, о мертвых якудза, о девочке Сузу. В нос настырно лез говняный запах элексира Норобу.
— Ну что же, почти готово. Теперь ты должен сделать небольшую дыхательную гимнастику, а после выпить элексир.
— Чего? — взглянул я на чашку с помоями, где горделиво плавали какие-то ветки. — Не буду я этого пить.
— Не будешь? Ну и ладно, — неожиданно легко согласился Норобу. — Тогда носи свои волшебные очки и не снимай их до конца жизни. Впрочем, тебе немного осталось…
— Ну чего ты сразу начинаешь? Друзьями же были недавно…
— Пей, Тень! Будь мужчиной! — рявкнул сэнсэй и сунул мне в руки чашку. — Пей, или я заставлю тебя снова танцевать голым при луне, только уже перед фасадом дома.
Против такого аргумента не попрешь, поэтому я зажмурился, зажал нос и хлебнул эту неприглядную жижу. На вкус она показалась такой же мерзкой, как и на вид. Меня едва не вырвало, когда я пытался протолкнуть жижу внутрь, а организм наоборот — выталкивал наружу. Всё-таки я справился и задышал, как загнанная лошадь.
— Вот и молодец. Интересно, что же у меня получилось? Да не пучь ты так глаза, я шучу, — заулыбался сэнсэй. — Присядь пока, я приготовлю свечу.
Он ловко зажег свечку щелчком пальцев, поставил рядом пиалу с водой и сказал:
— Наклони свечу и покапай воском…
Я так и сделал. Воск закапал в воду, создавая каплями причудливую форму.
— Раз в крещенский вечерок девушки гадали: за ворота они гэта, сняв с ноги бросали, — проговорил я, слегка переделав известную поэму.
— Зачем они гэта бросали? — недоуменно уставился сэнсэй.
— А если в кого попадут, тот будет их суженым-ряженым. Попадут по макушке, затащат в дом, а там уже всё — никуда не денешься. Пока мужик очухается, у него уже дети и ипотека в придачу, — вздохнул я.
— Мда, суровые у вас нравы, — покачал головой сэнсэй. — Ладно, достаточно.
Я посмотрел на полученный результат. Полученный результат взглянул в ответ. Судя по всему, мы друг другу не понравились. Да и как может понравиться нагромождение восковых капель, без формы, без содержания, без морали?
— Ого, а за тебя серьезно взялись, — покачал головой сэнсэй.
— Что ты увидел?
— Мда, и надо же было кому-то так заморочиться…
Я пытался разглядеть в каплях воска хотя бы что-то похожее на фигуру, но на ум лезла только коровья лепешка. Да-да, именно такой формы, какая плавала в пиале.
— Да что ты увидел-то?
— И ведь как здорово сделано… Без специального ритуала не снять, — снова покачал головой Норобу.
— Да что сделано-то? Кто заморочился-то? Ты можешь нормально сказать или так и будешь стенать и покачивать башкой?
— Ну, я могу ещё пойти лечь спать, а тебе придется разгребать это дерьмо самому.
Резонно.
— Извини, сэнсэй, просто нервы взвинчены. Что ты там увидел?
— На тебя наложено очень сильное оммёдо. Кто-то раз за разом накладывает на тебя иллюзии, а ты не можешь увидеть того, кто у тебя перед носом творит разные преступления. Мало того, ты даже не можешь подумать об этом…