Если вы вдруг посчитаете сэнсэя стукачом, то можете попытаться представить, как бы вы почувствовали себя, если бы ваша премия ушла другому человеку, который добыл её не вполне законным путём.
Мы же тем временем зашли в один из лав-отелей, где номера снимаются на час-два или чуть больше. Возле входа нас приветствовали выкрашенные в золотой цвет слоны, вставшие на задние ноги и выпрямившие хоботы вверх. На вершине каждого хобота красовался полураскрытый цветок лотоса, сделанные так искусно, что… В общем, под ночным освещением казалось, что слоны вытягивали вовсе не хоботы, а огромные фаллосы.
— Прекрасные статуи. Сразу же намекают, что внутри ждет только покой и уединение, — покачал головой Норобу.
— Да уж, с такими хоботами разве что орехи колоть. Ну что, веди же меня в сад разврата, дорогой сэнсэй.
— Идем, — кивнул Норобу и толкнул массивные коричневые двери с золочеными ручками.
За дверями нас встретили большие китайские фонарики, стеклянные бусы, картины на стенах и невысокая старушка в кимоно, которая была так густо накрашена, что походила на засохшую малярную кисть. Если где и есть конкурсы на белые старческие лица с намалеванными глазами, мелкими губками и бровями враскось, то эта взяла бы главный приз.
— Доброй ночи, госпожа Хадзуки, — вежливо поклонился сэнсэй. — Ваша красота как всегда настолько ослепительна, что ваш дом сияет сильнее тысячи солнц.
— Доброй ночи, господин Норобу. Вы как всегда обходительны и учтивы, — также поклонилась женщина. — Знали бы вы, как часто я вспоминала вас и ваши приключения в нашем квартале. Если бы вы ещё и заходили почаще, чтобы мы могли вместе предаться воспоминаниям…
— Они всегда ласкают мою память лепестками сакуры. Оборачиваясь на свою прошедшую жизнь, могу сказать, что в ней было мало светлых моментов. А большинство из них связано с вашим именем, — ещё глубже поклонился сэнсэй.
Я кланялся вместе с ним. Проклятый японский этикет. Если эти два престарелых любовничка продолжат дальше соревноваться в искусстве лести, то напрочь забудут, зачем мы здесь. Так и будут беспрестанно кланяться и говорить друг другу любезные скабрезности.
Но мы-то тут за другим!
Я вежливо напомнил о себе покашливанием. Сэнсэй даже не обратил на меня внимание. Тогда я поклонился изо всех сил так, что коснулся носом выпрямленных коленей. После этого встал и сказал удивленно глядящим на меня старикам:
— Простите, что сейчас прерываю ваш очень красивый и поэтичный разговор, но позволено ли будет мне поинтересоваться — не приходил ли к вам молодой человек с прической как у компьютерного ежика? Его ещё зовут…
— Молодой человек, у нас гости редко называют своё настоящее имя, — осадила меня холодным голосом женщина. — Господин Норобу, что это за грубиян рядом с вами? К тому же ещё и хинин… Он ваш чистильщик тапочек?
Я даже ошалел слегка от такой резкой перемены. Только что пожилая женщина улыбалась, любезничала с сэнсэем, а в следующий миг на её месте оказалась Снежная Королева. Да-да, по-другому и не скажешь. Каждое слово падало льдинкой на красный ковер и разбивалось на мелкие кусочки, оставляя за собой след инея.
— Простите его, госпожа Хадзуки. Этот неотесанный кирпич на самом деле драгоценный камень, а я тот самый гранильщик, который должен вытесать из него совершенный алмаз. Мой ученик, Изаму Такаги. Да, он хинин, но очень хороший мальчик. Ещё бы научился язык держать за зубами и слушать, что ему говорят, — покачал головой сэнсэй.
— Да уж, тяжело вам приходится, господин Норобу. Сейчас такая молодежь пошла, что хоть стой, хоть падай. Не слушают и не уважают старших, прекословят и думают, что они умнее. А как только что-либо случается…
— Так сразу же бегут за советом, — подхватил Норобу. — Увы, мы с вами были такими же, госпожа Хадзуки. Это сейчас мы стали чуть старше, опытнее, а вы ещё и красивее…
— Ну что вы, господин Норобу… Вы меня смущаете, — приложила ладонь к наштукатуренной щеке старушка.
— А как смущается моё сердце, когда я вижу вас во всем блеске и великолепии…
Ну вот, опять затянули свою волынку. Похоже, что они могли начать разговор на любую тему, а потом съехать на привычную лесть. И как долго это будет продолжаться?
Впрочем, пока что не слышно криков, не слышно полицейских сирен и не раздаются выстрелы на улице. Значит, Кабуки-тё пока что живет обычной веселой жизнью.
Я ждал целых пять минут… Представляете? О чем можно говорить пять минут при встрече? Просто поздоровались, чмокнули друг друга в щечку и потом перешли к делу. Но нет, этот японский политес.