— Давно бы так, — зло сказала кондукторша, сгребая мелочь с его ладони и не считая ссыпая ее к себе в сумку. — А то все строят из себя…
…Он так и не заснул больше прошлой ночью.
Мертвецы стояли в мутной полосе лунного света. Их неподвижные силуэты не шли у Витька из головы все утро. И ничто не могло прогнать из головы эту жуткую картину…
Он не знал, куда и зачем едет. Только вот если лежать, спрятав лицо в подушку, они начинали давить сильнее. Не приближаясь. Да и как может приблизиться тот, кого нет? Витек два раза заставлял себя оторвать от подушки голову и посмотреть.
Рядом с кроватью никого не было. Но в то же время они были. Давили грудь, корежили что-то внутри, выдавливая из легких собачий скулеж и молча подталкивая к окну.
— Иди туда, — беззвучно шептали они. — Открой окно. Сделай один шаг — и все кончится…
Он не помнил, как сорвался с кровати, как оделся, как доехал до клуба. Он немного пришел в себя только тогда, когда Стас довольно сильно ткнул ему кулаком в грудь.
— Ты опоздал, — жестко сказал Стас. Потом заглянул ему в глаза.
— Так, так, — пробормотал он себе под нос после непродолжительной паузы. — И, похоже, помимо всего прочего у тебя едет крыша.
В первый раз в жизни Витьку не захотелось ударить в ответ. Ему было все равно.
Стас задумчиво смотрел на Витька.
— А я все ждал, когда оно начнется, — сказал он. — Это только в плохих романах какой-нибудь продавец пирожных ни с того ни с сего вдруг заделывается крутым мокрушником. Косит всех налево-направо Ван-даммовскими «вертушками» в прыжке, пьет водку как лошадь, курит как паровоз, и все ему по барабану… В жизни у всех оно обычно начинается после второго или третьего раза. А ты вишь какой неординарный оказался… Аж после пятого накрыло. Они приходили?
Витек молча кивнул.
— Они ко всем приходят, — хмыкнул Стас. — И тогда присутствуют два варианта развития событий. Короче, все то же самое, что и с живыми. Или ты их, или они — тебя. В последнем случае существовать далее будешь в номере с мягкими стенами и приходящими злыми санитарами…
Ну что ж, братуха, — хлопнул Стас Витька по плечу. — Теперь, значит, будем тебя лечить. Не хотел я тебя к этому делу подтягивать, да видать придется. Как говорят индусы, совпадений не бывает, ибо все события в твоей жизни предначертаны и расписаны наперед. Причем на обратной стороне лба. Пошли.
Он направился к стеклянной перегородке, рассекающей надвое громадный спортзал. Витек постоял немного на месте, потом равнодушно пошел за ним. Слушать Стаса было лучше, чем слушать их.
— Я называю это аквариумом, — кивнул Стас на тоже стеклянную входную дверь, заляпанную с обратной стороны грязно-зелено-бурыми разводами. Впрочем, такими разводами была вымазана изнутри вся когда-то видимо бывшая прозрачной стена.
Стас взялся за ручку, заметно напрягся и открыл дверь. Дверь оказалась толщиной сантиметров в двадцать.
— Заходи, — кивнул он Витьку, придерживая дверь.
Витек вяло повиновался.
Это был полигон.
С настоящими, побитыми пулями засохшими деревьями, парой изуродованных очередями одноэтажных бревенчатых домов и большими кучами разнообразного габаритного мусора, разбросанными там и сям и тоже носящими следы усиленной огневой подготовки. Старые шины от колес грузовиков, какие-то толстые деревянные щиты с грубо намалеванными на них фигурами, куски бетона и фрагменты кирпичной кладки… Это был хаос, напоминающий фантастические картины будущего после ядерной войны. Но это был на удивление упорядоченный хаос. Словно кто-то заранее продумывал, куда и как поставить тот или иной обломок с какой-то одному ему ведомой целью.
— Мой сад камней номер два, — усмехнулся Стас. — Многофункциональный тир. Стрельба и метание ножей по живым и неживым мишеням не отходя от кассы.
Он пошел дальше и завернул за угол изрешеченного пулями дома. Витек, словно привязанный, последовал за ним.
За домом, вальяжно развалясь в антикварном кресле, сидел Афанасий, машинально выстукивая ногтями неслышный вальс на рукоятке своего «Узи». В его лапище автомат казался предметом мелким и несерьезным, пригодным только разве что для массажа подушечек пальцев или сосредоточенного ковыряния стволом в носу.
Рядом с креслом, заполненным мощным телом Афанасия, находилась пара кресел пустых аналогичного возраста и конфигурации. У ног Афанасия стояло эмалированное ведро, накрытое крышкой. В таких ведрах домохозяйки солят капусту на зиму и ходят с ними к колонке за водой, когда таковую отключает домоуправление в связи с очередной аварией.