Меня представили родителям — на вид им нет и сорока. Айтал — старшая дочь. Еще тут живут родители отца семейства — тоже крепкие и совсем не старые. Отец и дед — рыжие и белокожие, а вот в остальных чувствуется смешение кровей. Юрта просторна. Диаметр её, на глаз, метров двенадцать, отчего обогревается она четырьмя печами. Все разные. На мужской половине ближе ко входу — наш якутский камелёк и наковальня рядом. Кстати — вход снаружи дополнен сенями, выходящими под навес.
Крыша собрана тоже из брёвен и опирается на столбы, которые не сразу и пересчитаешь. Спят здесь, однако, не на полу, а на топчанах. Сейчас, когда отодвинуты или приподняты почти все занавеси, видно, что два топчана — широкие. По числу супружеских пар. Окон нет вообще. Так что без коптилки или отблесков света очага тут даже днём не обойдешься.
Одним словом смешение стилей, традиций, обычаев и суровой северной действительности в причудливом и не всегда рациональном сочетании. Удивило меня и меню. Вернее — основное блюдо. Согласитесь, что плов в месте, где отродясь не рос рис — это уникально. Припоминаю, что был в нашем багаже мешочек килограммов на пятнадцать с сыпучим содержимым. Это надо же, откуда привезли!
Айтал сообщила во всеуслышание, что я ищу места, где мог бы поселиться, а её сестрички — что я очень сильный и хорошо таскаю нарты. После этого маменька обменялась с дочкой понимающим взглядом.
Постелили мне на узком одноместном топчане на мужской половине.
Утром матушка увела дочек на огород. Перспектива стоять каком кверху меня не вдохновила, поэтому я за ними не увязался. Отец и дед сортировали привезённые полосы и распихивали их какую куда. А бабушка хлопотала по кухонной части. Я же, рассудив, что после наступления холодов буду припахан на заготовке и доставке дров, решил, пока ознакомиться с окрестностями.
С собой прихватил лопату и молоток — геолог я, или где? Если, скажем, отыщу локальный выход гематита или магнетита, то можно будет в сыродутном горне наплавить криц и за зиму выколотить из них шлак. Всё равно в морозы гулять на свежем воздухе подолгу не захочется — а тут, хорошая разминка, да и потом летом не придётся волочь такую тяжесть за тысячи километров. Лучше рису привезти побольше. Хотя, он ведь и на Алдане дорог неимоверно — не культивируют его там. Тоже привозной за тридевять земель.
Руды я не наше, зато набрёл на солонец — место, где, видимо, когда-то было бессточное озерцо. Называют Якутию краем тысяч озер. В моё время только в бассейне Яны их насчитали около сорока тысяч. Они у нас на любой вкус. Большинство в половодье сообщаются друг с другом и рыбы спокойно перебираются из водоёма в водоём. Но встречаются и такие, что, собрав в себя талую воду, потом пересыхают. И так — тысячелетиями. Вот на их дне и встречаются места, куда сходятся жвачные, чтобы полизать землю и восполнить недостаток минералов в своих организмах.
Соль тут грязная, смешанная с землёй, но она растворяется в воде, которую потом можно отстоять, профильтровать и выпарить. Поэтому хорошенько побегал вокруг и нашел родник — источник главного компонента будущего техпроцесса. Прикинул, чего и сколько мне потребуется для того, чтобы наладить работу и понял, что не так уж это сложно.
Про солонец рассказал в юрте за ужином. Да, соль нужна, и горшки нужных мне размеров в хозяйстве найдутся. И помогут, чем нужно. Однако — сначала рыбалка. Целая свора щенков-подростков месяцев четырёх от роду желает полноценно питаться. Охотиться или даже просто бегать по окрестностям им не позволяется. Этих псов нарочно воспитывают таким образом, чтобы подавить охотничьи инстинкты. Вернее, приглушить — совсем это невозможно. Заставляют держаться группой и послушно следовать за хозяином, не отвлекаясь на посторонние раздражители.
Потому так ценятся подготовленные Айтал упряжки, что не отвлекаются на дичь, не уносят нарты, если каюр оплошал и выпал на крутом повороте. Не полудикие звери, а послушные и внимательные трудяги. Их даже можно заставить прекратить есть соответствующей короткой командой. Естественно, сами они пропитание себе не добывают, а получают корм из рук хозяина. Такой вот обмен получается — покорность в ответ на заботу.