Слепили из глины толстостенного уродца, дали ему подсохнуть — всё туда и засыпали. И снова на костер. День выдался ветреный. Я подкидывал дровишки и, глядя на раздуваемое пламя, думал: «Вот было бы здорово, если бы с таким же напором воздух подавался и в домницу. А то ведь надо шить меха, прилаживать однонаправленный клапан, потом качать это несколько часов. Или дней? Не помню, сколько требуется времени на то, чтобы всё прогорело».
Когда наш песочек прокалился, мне показалось, что его стало меньше. Строить домницу, как на картинке из учебника истории, было откровенно лень. И вообще, чувство грядущей неудачи откуда-то закралось в мою душу и сильно испортило настроение. Отец же с дедом несколько дистанцировались от этой затеи и только поглядывали со стороны. То ли думали, что я знаю, что делаю, то ли опасались чего. Как-то это меня напрягало и не давало бросить затею, которая нравилась всё меньше и меньше. Ну какой из меня нафиг плавильщик!
* * *Ветры в наших краях, как и повсюду — хотят дуют, а не хотят — не дуют. Но местные жители знают массу примет, ориентируясь на которые могут давать прогнозы погоды на ближайшие день-два. Вот и нынче вечером дед сообщил, что завтра потянет с севера. Тут у меня в голове и стрельнуло.
Я вытряхнул из горшка прокалённый песок и навертел в дне отверстий. Обожженная глина напоминала кирпич и стальному гранёному шилу поддалась. Поверх этого дуршлачка положил древесные угли. Сначала крупные, а потом всё мельче и мельче. Ну а сверху лимонитовый песок. Он, конечно, просыпался внутрь между угольками, но, надеюсь, не до самого дна.
Это сооружение оттащил к месту, где долина Адычи сужается — тут всегда, если денёк ветреный, сильно сквозит. Поставил горшок на три камня, так, чтобы они не мешали поступлению воздуха под дно с северного направления. Еще из трёх плоских камней кое-как приладил сверху крышу, позаботившись о том, чтобы выход для воздуха оказался направлен на юг. А потом засыпал всё это землёй, образовав просто кучу с пещеркой под днище горшка. Растянул пару шкур на жердях, соорудив из них подобие воронки, способной направить поток ветра куда мне надо. И всё на этом. Смеркается уже, и тихо вокруг. Ни ветриночки.
Вернулся в юрту и как раз поспел к ужину. Мужчины душу из меня вынули, но выведали, что я там сооружал. Заинтересовались и даже попросили взять их с собой, когда до дела дойдёт. Дед и растолкал утром:
— Миха! Ветер поднялся. Пора твою печку разжигать, — ага, переживают нешуточно за мою затею.
Так и пошли втроём. Разожгли рядом с «земляной кучей» костер и, когда он разгорелся, затолкали пылающие головни под дно горшка, словно в пещерку. Под напором воздуха они загудели и вскоре рука уловила выход тёплого воздуха из верхнего отверстия. Он продолжался и тогда, когда головни внизу дотлели — значит, в горшке тоже идёт горение. Вот и всё. Больше ничего сделать невозможно, пока не прогорит заложенное внутрь топливо и не остынет всё сооружение. Первым ушел от домницы я, а отец с дедом только через час подтянулись. Думали, что оно быстренько завершится. Ага.
Крицу мы доставали утром другого дня. Сначала потихоньку разворошили горку пропечённой земли и поняли, что внутри она очень горячая. Я своей маленькой лопатой действовал осторожно, словно археолог и пытался не повредить стенки глиняного сосуда. Так и не понял, повредил или нет, потому что просто не почувствовал его… в целом виде. Только в виде каких-то, то ли черепков, то ли комков. От шлака вообще веяло жаром, но на ветерке он быстро остывал. Тут уже действовали пешнёй и молотком, и… нашли мы крицу, похожую на стопку обугленных блинов. Она оказалась маленькой, и после проковки из неё получился кусок железа размером с ладонь. Девичью. А еще на самом дне безнадёжно разрушившегося горшка нашлись несколько клякс чугуна. Крошечных. С ноготок. Чтобы их отыскать мне пришлось всю землю ссыпать тонкой струйкой с края лопаты, глядя, как ветер относит её в сторону прозрачным шлейфиком.
С этого момента жизнь моя превратилась в подвоз руды и дров. Старшие мужчины увлеклись металлургией, и крепко спорили и о форме сосуда, и о диаметре отверстий для подачи воздуха, и об их расположении. Меня, как младшего в роду, использовали в качестве источника движения для перемещения необходимых для серьёзных работ вещей к местам таинства рождения метала из камня.