Наступил вечер, Кириллу предложили ночлег в общежитии. Молодой заместитель начальника станции объяснил, почему-то улыбаясь, что по субботам и воскресеньям одна кровать обычно пустует. Георгий устроился на раскладушке в кабинете начальника и мгновенно уснул по-домашнему, положив себе на грудь книгу, которую намеревался почитать.
Кирилл постучал в окно необычно рано.
— Вставай, — объявил он, — пошли на станцию, может быть, платформу подали.
— А ты что так рано?
— Да хозяин кровати заявился на рассвете, — нехотя ответил Кирилл.
На станции не оказалось ни начальства, ни платформы.
— Платформу подадут не раньше чем через два часа, — сказал дежурный. Спустя два часа нам повторили то же. И начались многократные хождения. Мы уже всерьез заволновались: так можно проходить неделю. Просили, показывали бумажки, требовали и все больше мрачнели…
Минул день, и вечером мы получили наконец более определенный ответ:
— До утра платформы не будет. Отдыхайте, вам позвонят.
Вернулись на мерзлотную станцию, Кирилл пошел спать в машину, а Георгий снова улегся на раскладушке в кабинете. И только он уснул, как в мозг тонким жалом впился телефонный звонок: платформа подана. Минутное недовольство необходимостью расставания с постелью в ночной час быстро сменилось бурной радостью: закончилось мучительное ожидание. На получение платформы потеряли меньше двух суток, а ведь многие уверяли нас, что, несмотря на все обещания, раньше чем через трое суток нам не уехать.
Грузиться пришлось самим. Это сизифов труд. Проволоки нет, ножниц, чтобы ее резать, тоже нет, а опыта по укреплению машины на платформе — тем более. За качеством нашей работы следила приемщица товарной конторы — требовательная молодая женщина. Просили ее сжалиться над нами и не заставлять проделывать все, что «положено», но она не уступила ни на йоту. Женщина была словно высечена из гранита. Иногда по губам пробегала сдержанная улыбка, но в следующий миг улыбка исчезала, и она, ловко прыгнув на платформу, пробовала натяжение проволоки, которой мы привязывали машину, и снова браковала. Под конец мы ее возненавидели больше, чем дорожную пыль. Злые и измученные забились в машину и мгновенно уснули.
В автомобиле по железной дороге
Сквозь сон чувствовалось, как платформа дергается и дрожит. Но когда мы проснулись, оказалось, что она стоит на месте. Вылезли из машины. (Зияло солнце. Рядом селение, впереди большая станция, паутина рельсов и наша платформа, предпоследняя в конце длинного товарного состава. Выяснилось, что это станция Уруша (всего в ста километрах от Сковородина) и торчать тут будем несколько часов. Состав наш сборный, поэтому в пути возможны длительные задержки. После напряженных переговоров с дежурным по станции нашу платформу прицепили к составу цистерн, которому открывалась зеленая улица.
Поезд тронулся. Мы вытащили на платформу раскладушку и улеглись на нее загорать. Сажа тонкими иголками колола тело, но и солнышко палило немилосердно, так что мы блаженствовали и покрывались солнечно-угольным загаром. Мелькавшие группы ремонтных рабочих с удивлением смотрели на двух полуголых мужчин, бродивших по единственной платформе среди длинного состава цистерн.
Помахали на прощание Ерофею Павловичу — последнему городку Амурской области. Впереди огромная Читинская область.
Плыли пологие горы, холмы, леса, поляны в цветочном ковре. Рябило в глазах от ярко-красной саранки. Впервые мы увидели этот крупный цветок еще на юге Якутии, не зная его названия. В Сковородине один из мерзлотоведов преподнес нам большой и красивый экземпляр цветка и отрекомендовал его как саранку. Теперь мы встречали ее как старую и близкую знакомую, попутчицу и друга, сопровождавшую нас и прощавшуюся с нами.
Смотришь на таежные дали, и в голове проносятся мысли: «Как же ты огромна, Россия!» На путевых указателях четырехзначная цифра — расстояние до Москвы, а если повернуть чуть в сторону, пойдут безбрежные дали и шири, без дорог, неведомые и таинственные. Таких просторов нет ни в одной стране.
Станция Могоча. Небольшой городок с несомненным перспективным будущим. Отсюда геологи завозят оборудование в Чарскую котловину, где в недрах Удоканского хребта найдены богатейшие запасы меди. На базе Удоканского месторождения вырастет горнорудное предприятие.
Близится вечер. Мчимся вперед. Мимо проносятся мосты и горы, станции и встречные составы. Не надо нажимать на педали и заботиться о бензине. Путешествие в автомобиле по железной дороге имеет свои прелести. Наслаждаемся предоставленной свободой. Но, как всегда, однообразная свобода надоедает. Начинаем традиционный спор о том, что важнее в науке: широкие научные обобщения и создание на основе их принципиально новых решений или углубленная разработка различных существующих проблем с поисками в их недрах неизведанных физических явлений и закономерностей. Георгий — за первое, Кирилл — сторонник второго.