— Куда едешь? — спросили мы.
— Из больницы домой.
— Что у тебя болит?
— Киста в горле… — ответила она, как будто не о себе. Киста прозвучала для нас как рак или что-то подобное, страшное.
— Дышать трудно?
— Нет, есть только мешает…
— Что же сказал врач?
— Будут вырезать.
— А ты не боишься?
— Нет, а что же делать?
И все это спокойно, ровно, даже равнодушно. Ее большие карие глаза с любопытством оглядывали нас, внутренность машины.
— А вы куда едете?
— В Москву.
— Интересно-то как!
— Ничего… А тебе здесь не скучно жить?
Она чуть нахмурилась и с достоинством сказала:
— Что вы, у нас весело. Летом красиво, а зимой… Которые, конечно, в других местах жили, им там лучше кажется, а мне здесь.
— Но зимой-то, наверно, холодно?
— Нет, у нас тепло. Даже в валенках не всегда ходить можно — мокро. Ведь Пушкарево-то наше в ложбине.
И действительно, вскоре глубоко внизу в складке гор показались домики. Мы спустились к ним. Стало влажно и тепло, как в предбаннике. Сумрак уже окутал дома, а на горе еще сияло солнце. Мы высадили нашу пассажирку, и она вприпрыжку побежала к домам. А мы поползли дальше. Некоторое время мы двигались в лучах заходящего солнца по плоскогорью, затем снова начался спуск. За рулем, как на грех, опять был Георгий. Впереди открылся вид такой необыкновенной красоты, что он затормозил и повел машину на самой малой скорости… Темные ущелья с нависшими громадами скал, перламутровый блеск реки, пылающие отблески позднего заката… если бы мы увидели все это на картине художника, то сказали бы, что в природе такого не бывает. И в этот момент Георгий почувствовал, что, несмотря на то, что он жмет на тормозную педаль, машина ускоряет бег. Он надавил на педаль сильнее; она дошла до упора, но торможения не последовало. Стало ясно: тормозная жидкость вытекла. Георгий с опаской посмотрел на товарища. Сейчас будет нагоняй. Кирилл ведь не раз предлагал остановиться, сделать профилактику. Единственный выход — сослаться на то, что, предлагая профилактику, Кирилл не говорил о тормозах. Георгий долго ехал, манипулируя то скоростями, то почти не работавшим ручным тормозом… Кирилл подозрительно посматривал на его непривычные движения… Пришлось набраться смелости и все объяснить. Тень беспокойства пробежала по лицу Кирилла, он сделал порывистое движение, как бы желая схватиться за руль, но тут же, овладев собой, демонстративно отвернулся.
Действительно, могли ли помочь упреки? Ремонтировать тормоза в темноте, да еще на крутом спуске, было неудобно. А впереди ни огонька, ни строения, ни человеческой души. Скорость снизилась до 10–15 километров в час. Дорога путаная, как бы не заехать в сторону. У железной дороги увидали большой дом, а далеко впереди огни — должно быть, Урульга. Стали размышлять, как туда попасть. Одна дорога вьется по склонам гор, без тормозов ее не одолеть. Другая тянется по заболоченной низине вдоль железнодорожного полотна. Решили ехать по ней.
Грязи и мокрых дорог мы боялись больше гор и оврагов, но здесь уже два месяца не было дождей, болотце просохло и стало преодолимым. Пробирались ощупью, через каждые десять — пятнадцать метров останавливаясь и исследуя дорогу. Всякий риск застрять исключался.
В полной темноте въехали в Урульгу. Медленно прокатившись по улице, тянувшейся сквозь все селение, остановились у пустынного вокзала, где и решили переночевать. Принялись за ужин. Не успели проглотить по куску, как на нас налетели ребятишки на велосипедах. Оказывается, они заметили машину еще при въезде в Урульгу и вот наконец нагнали. Щупают, смотрят, расспрашивают. Удовлетворить их любопытство оказалось не так-то просто. От них мы узнали, что где-то в этих краях есть гора Черемховая, или, как ее называют здесь, Дорогой утес, где были найдены уникальные гигантские кристаллы топаза весом более 10 килограммов.
На рассвете следующего дня поехали к видневшейся вдали реке Ингоде. Еще с вечера договорились устроить там остановку для ремонта и смазки машины. Прохладно. Туман. Но для работы свежесть хороша. Вытащили все из машины и поразились, как много вещей в нее вмещается. Площадка, занятая ими, напоминала цыганский табор. Вдруг, как тот пылевой смерч с дождем, налетела веселая компания девушек… Мы растерялись… Глупо улыбались, что-то говорили. А девушки… Одна натянула на голову соломенную шляпу, другая примеряла брюки, третья, хохоча, что-то делала с термосом, четвертая, разбежавшись, прыгала через нашу фототехнику…
— Дяденьки! — кричали они звонко. — Возьмите нас с собой!