Улан-Удэ позади. Дорога вилась по склонам гор. За белыми столбиками под обрывом бурлила Селенга. Временами дорожные столбики исчезали, дорога ненадолго ныряла в дремучий лес.
В 30 километрах от Улан-Удэ встретилась большая деревня Татаурово. Дорога раздвоилась: налево кратчайший путь к Байкалу, параллельно железной дороге, направо дорога к переправе через Селенгу и к Горячинску. Переправились на громадной барже. Тащил ее маленький буксир, похожий на муравья, который волочит соломинку в десять раз большую, чем он сам.
На горизонте виднелись горы, а вокруг расстилалась каменистая с кустиками сухой травы равнина. Изредка дорога приближалась к небольшой речке Итанце, забитой сплавляемым лесом. В долине реки много деревень.
Деревни сохранили старинный первородный вид, как будто сошли с прочитанных нами в разные времена книг о Сибири. Крепкие дома, бревенчатые ограды из шести — восьми рядов уложенных горизонтально бревен, тяжелые, очень высокие резные ворота. Такие ворота — настоящие произведения искусства — мы уже встречали по дороге в Петровск-Забайкальский. Ставни крашеные, чаще белые, но попадались фиолетовые и розовые. Деревьев и садов нет, людей почти не видно. Только изредка на скамеечках у домов сидят женщины.
В 60 километрах от Селенги пошел лес, сразу густой, непроходимый, дремучий, с буреломом. Впечатление глуши усилилось тем, что солнце скрылось за холмами и быстро стемнело. На безлюдной дороге стало даже страшновато. Лучи фар выхватывали из темноты придорожные кусты и стволы деревьев, а за ними двигались тени. Георгий схватился за двустволку.
Взошла луна, полная, круглолицая, и сразу ехать стало веселее. Сквозь деревья блеснула темная вода — Байкал! Вот он перед нами! Вылезли из машины, подошли к берегу. По узкой полосе галечника у наших ног мерно плескались волны — морской прибой. Серебряная дорожка тянулась от луны по водной, чуть рябоватой глади к нашим ногам, как бы приглашая пройтись, а вдали, на противоположном берегу, еле вырисовывались кряжи гор, сливающиеся с темными облаками. Лишь гладь, и ни одной живой души. Не хотелось уходить, но ветер, холодный, пронизывающий, упрямо прогонял нас с принадлежащих ему владений…
Дальше наша дорога шла вдоль берега, отделяясь от него лишь узенькой полоской леса, через которую просвечивали лунные блики. Мы несколько раз останавливались и, каждый раз приближаясь к берегу, находили в окружающем ландшафте что-то новое. Где-то внизу в темноте плескались волны, хотелось спуститься, окунуть руку в воду. Но страшновато. В потемках трудно определить высоту обрыва: а вдруг съедешь вниз. В одном месте все-таки удалось подойти к самой воде. Она оказалась очень холодной. Б-р-р!
По нашим расчетам, мы должны были уже прибыть к реке Турке, где нам предстояло до утра ожидать паромной переправы. Но Турки не ехидно. Вместо нее какой-то деревянный настил и темный лесной коридор. Неожиданно попали на длинную сельскую улицу. Оказалось, что это деревня Турка, расположенная уже на правом берегу реки. Приятный сюрприз. Наши сведения об отсутствии моста устарели. А через 10 километров мы уперлись в забор курорта Горячинска и решили здесь заночевать.
На рассвете, поеживаясь от холода, пошли на территорию курорта разыскивать ванный корпус, чтобы испытать на себе действие целебных горячих вод.
Проникнуть к ваннам оказалось значительно легче, чем мы предполагали. Нас приняли за корреспондентов и, прежде чем мы успели открыть рты, повели осматривать корпус, а затем предложили окунуться в ванны.
После ночевки в холодной машине горячая ванна показалась неземным блаженством. Оно было бы еще большим, если бы нас хоть на минуту покинули тревожные размышления о том, как проехать в Иркутск. Об этом начали расспрашивать соседей, бултыхавшихся рядом с нами в ваннах. Увы, никто ничего определенного не знал. На наше счастье, кто-то вспомнил, что на курорте отдыхает «сам» начальник автотранспортного управления Улан-Удэ. Нашли его в центре небольшого прудика на лодке в клубах густого пара, исходящего от горячей воды. После звуковых сигналов лодка приблизилась к берегу, и ее хозяин пригласил нас попариться в целебной атмосфере. Услышав наш вопрос, он решительно объявил, что на машине вдоль южного берега Байкала не проехать — нет мостов. До войны были и мосты п дорога, а потом паводковые воды разрушили несколько мостов. Восстанавливать же их не сочли целесообразным, поскольку стало известно, что после окончания строительства Иркутской ГЭС уровень Байкала со временем поднимется на метр и дорогу все равно придется переносить.