Паромщики вяло кивнули головами в знак согласия с нашими доводами, но сказали, что заразу можно перенести на колесах машины… Вскоре появились сразу две машины и паром отчалил.
Ехали с мрачным настроением. Что же делать, если это правда? Неужели не удастся проскочить? Вот город Зима-центр лесообрабатывающей промышленности. Но нам было не до осмотра города: мы с тревогой ожидали, что нас остановят. Пытались расспросить о дальнейшем пути, но никто ничего определенного не знал. Кто-то неуверенно предупредил, что карантин начинается в Куйтуне. Решили ехать во всеоружии, установив на крыле голубой флажок и вывесив на крыше плакат: «Автопробег Якутск — Москва».
Наконец Куйтун. На улице не видно объявлений и заграждений. Обрадовались: путь свободен и дальше. Но в нескольких километрах от поселка, у переезда через железную дорогу, наткнулись на опущенный шлагбаум с лаконичной надписью: «Проезд закрыт».
У переезда, как положено, будка, а в ней старик сторож. Все убеждения и просьбы пропустить нас оказались безуспешными. Старик непреклонен. Ему приказано никого не пропускать, и точка. Постепенно он смягчился и рассказал, что проезд закрыт давно, но начальство «через границу» ездит, для него существуют специальные пропуска. Если он даже нас и пропустит, то все равно без пропуска мы дальше не проедем, так как там еще штук шесть таких шлагбаумов, где нас обязательно задержат, а сторожу влетит. Другой же дороги нет.
Отправились к куйтунским властям. Трудность положения усугубилась еще тем, что было воскресенье. В дежурной комнате милиции шло сражение в «козла». Никто не хотел нас выслушать. Наконец объявили, что, пока не снимут карантин, не пустят. «А когда снимут карантин?» — «Возможно, через неделю, а может быть, и через две. Езжайте в Зиму и грузитесь на железнодорожную платформу», — посоветовали нам.
Такое предложение нас явно не устраивало. Через два дня во что бы то ни стало мы должны быть в Красноярске. Там встретим жену Кирилла Лену с сынишкой Валей, которые прилетят из Якутска самолетом. Опять иметь дело с железной дорогой не хотелось. Рискнули попытать счастья в Куйтуне.
Решили разыскать райисполком и попробовать там раздобыть пропуск. Старушка сторожиха после долгих уговоров сжалилась, куда-то позвонила, и вскоре пришел сам председатель райисполкома Иван Степанович Волочжин. Рассказали ему о наших планах, о Москве. Иван Степанович сказал, что с ящуром фактически давно покончено. Несколько случаев заболевания коров отмечено более месяца назад. Врачи энергично приняли меры против распространения этой заразной болезни, и с тех пор заболеваний не было. Карантин пора бы снять, но врачи — народ дотошный, все оттягивают этот момент для большей гарантии. Иван Степанович выписал нам пропуск, но предупредил, что автомашине придется пройти санобработку: ее обрызгают особой жидкостью, от которой краска, возможно, немного слезет… Такая перспектива нас огорчила, но скрепя сердце пришлое, согласиться.
Другая неприятность заключалась в том, что пропуск был действителен лишь в Куйтунском районе, а карантин распространялся также на часть Тулунского. По нашей просьбе Волочжин позвонил в Тулун, но там начальства не оказалось — воскресенье. Больше он нам ничем помочь не мог, попрощался и пожелал удачи. Мы с благодарностью пожали руку этому простому и душевному человеку. И вот мы снова у шлагбаума. Лил дождь. Старик забился в будку. Показали ему пропуск. Он вертел его так и сяк, не веря, и стал звонить в Куй-тун. Долго он, бецный, дул и кричал в трубку и наконец махнул рукой — езжайте.
Пропуск оказал положенное действие, и мы беспрепятственно миновали еще несколько заградительных пунктов. Колеса и низ машины у шлагбаумов облили какой-то едкой жидкостью, однако дождь сразу же ее смыл и краска уцелела. Но за пределами Куйтунского района нас остановили. Начались мытарства: пропуск недействителен, местного начальства нет, в районный центр не дозвонишься. Пришлось действовать по-партизански. Выпросили разрешение проехать вперед километра на два до ближайшей дезинфекционной станции, чтобы еще раз побрызгать машину и там ожидать приезда начальства. Но нетерпение победило, и мы устремились вперед. Следующий шлагбаум преодолели по старому пропуску, еще два подняли сами, пользуясь тем, что сторожа, спасаясь от дождя, отсиживались в будках или палатках.
Самым страшным представлялся нам контроль у последнего шлагбаума перед въездом в Тулуп, где кончалась зона карантина и поэтому должны были особенно строго проверять проезжающих. Содрогаясь, мы думали, что почти наверняка придется сидеть до завтрашнего дня в ожидании расплаты за самовольство. Неожиданно на холме за лесочком мелькнул церковный купол и за поворотом дороги открылись мост через реку, а на противоположном берегу окраина какого-то города. Неужели Тулун? Вот у моста нас и остановят! Но нет. Никаких шлагбаумов! Ура! Значит, последний шлагбаум, который мы самовольно подняли под прикрытием сильного дождя, и был последним, пугающим рубежом.