Впереди село Калаон. Ползли к нему в сопровождении свиты грузовиков, периодически нас вытаскивавших. Грузовики шли за вещами дорожного мастера, который переходил с этого участка на другой. Но до самого Калаона мастер, ехавший на одном из трех грузовиков, скрывался от нашего взора: видно, стыдно было за дорогу.
В Калаон въехали под вечер на буксире. Грузовик бросил нас среди улицы и повез мастера домой. Накрапывал дождик. Около нас остановилась «волга» с цепями на колесах. Ее хозяин — черемховский шахтер — спешил в Мариинск. Он был доволен собой и своей машиной, говорил, что она идет, как трактор, — без буксовки и без буксиров. Георгий немедля предложил трогаться, хотя его душу скребли сомнения: без буксира не управиться.
Послали делегата к дому мастера уговаривать шоферов добуксировать нас за приличную сумму до переправы через реку Яю. После долгих переговоров один из шоферов согласился и надел на колеса грузовика металлические цепи.
Между тем дождь усилился. Укрепив буксирный трос, в сумерках покинули Калаон. Вскоре трос лопнул, а потом отлетел один из крюков.
Машину швыряло из стороны в сторону. Руля она совершенно не слушалась. Дорога была, как будто смазана маслом, а кроме того, встречались препятствия — кучи дерна. «Москвич» преодолевал их с трудом.
За 12 километров до переправы в деревеньке под названием Половинка (почему она так называется, не знали — видимо, половина пути от Мариинска до Томска) уже в полной темноте прочно увязли в глубочайшей колее. Грузовик поднатужился, но машина села по «горло» в густую вязкую грязь, забившуюся и под крылья, так что тащить ее можно было только волоком. Грузовик ревел, рычал, визжал, дергая «москвич» взад и вперед, пока не оборвался трос, отломался второй крюк, отвалился бампер. Теперь, чтобы укрепить трос на полуосях, надо было вычистить из-под машины грязь, что мы сделать были не в состоянии. Кругом темень и мгла. Сумели лишь подцепить трос за рессору, и нашему буксировщику удалось выдернуть «москвич» из грязи задним ходом и подтащить его поближе к домам на травянистую полянку. Здесь мы расстались с шофером-буксировщиком. Он был зол на нас, что потратил столько времени, а мы злы на него за то, что не доехали до переправы и к тому же порядком покорежили машину.
Около нас собрались жители. Сочувствовали, особенно Кириллу, который ползал около машины.
— Сыночка-то вашего жаль, — сказала бородатому Георгию сердобольная женщина, показывая на Кирилла.
Вскоре любопытные разошлись, остались одни ребятишки. Георгий в сопровождении ребятишек отправился в контору совхоза ночевать. Остальные путешественники решили разместиться в машине.
По дороге Георгий расспросил ребят, где они учатся. Оказалось, что четырехлетка здесь, а семилетка в Калаоне, километров за десять. Туда их возят, обратно чаще топают пешком.
Ребята смело проникли в открытую дверь темного домика, Георгий за ними. Он зажег карманный фонарик. В просторной пустой комнате у окна стояла единственная скамейка, на ней сидел старик в стеганке.
— Здравствуйте!
— Вечер добрый! — ответил приветливо старик.
— Где у вас свет зажигается? — И Георгий скользнул лучиком фонарика по стене, не находя выключателя.
— Электричества пока нет…
Старик предложил переночевать в конторке. Георгий принес раскладушку и с удовольствием растянулся на пей. А старик, сутулясь, сидел у окна.
— А где же вы спите?
— Мне, сторожу, не положено.
— А что сторожите? Стены?
— Везде порядок нужен.
— И так каждый день, всегда по ночам?
— А как же, конечно.
— Сколько ж вам лет?
— Да уж под семьдесят.
— Что ж на пенсию не идете?
— Не дают еще. Я был в колхозе, а в совхозе первый год.
— Надо добиваться и дадут.
— Да, это верно.
Постепенно разговор иссяк, и Георгий заснул. Вскочил он рано, часов в пять. Старик по-прежнему сидел у окна, похожий на нахохлившуюся ночную птицу.
Пока все спали, Георгий пошел искать объезд вокруг деревни, вчера нам говорили о нем. Объезд был, но не для нашей слабенькой и уже порядком израненной машины… Видно было, что большую часть дороги она проползет, но болотце и глубокая канава при въезде на дорогу непреодолимы. Надо искать трактор. Он стоял в одном из дворов. Договорился с трактористом и снова к машине. Кирилл еще потягивался. Георгий сообщил ему радостную весть о согласии тракториста подтащить машину несколько километров, за которыми должна быть хорошая дорога. Но Кирилл молча встал и долго в смятении осматривал автомобиль. Да, вид замызганный, обшарпанный, не тот, что был в Якутске… Наконец он произнес: